Эдуард Успенский - Неприятности в Простоквашино

Потом он долго пил чай с конфетами и беседовал с котом Матроскиным о политике.

Почтальон Печкин спрашивал:

– Интересно, будут ли у нас в Простоквашинске выборы губернаторов?

Матроскин отвечал:

– А кто его знает!

Дядя Фёдор спросил:

– Как там у вас американский порошок, который машину навоза заменяет?

Печкин очень обрадовался:

– У меня теперь в огороде всё хорошо растёт. Особенно морковь и свёкла. Уже почти по пояс выросли. Американцы зря ничего не придумывают. Я уверен – американский навоз самый витаминный в мире.

Прежде чем верхнюю крышку скворечника приколотить, взяли всё Хватайкино семейство и вместе с гнездом в скворечник запихнули.

– А теперь куда их? – спрашивает дядя Фёдор.

– Как куда? – говорит Печкин. – На чердак, к слуховому окну. Где веники для бани сушат.

Хватайка и Тащилка не хотели переезжать в другой район. Они кричали и клевались, аж до крови. Пришлось им вход в скворечник старым тапочком заткнуть.

Тогда они утихомирились и мирно на чердак переехали.

Галчатский петух на чердаке рос не по дням, а по часам. Ближе к июню он уже начал кукарекать. Но не так как все петухи: ку-ка-ре-ку, а как-то по особому: ку-ка-ре-кар-кар!

Скоро он начал с чердака слетать и по огороду разгуливать. Но если обычные куры ищут зёрна и червяков, то этот искал, с кем бы подраться.

Дрался он с воронами, с дворняжками, с другими петухами и с каждым разом всё удачнее.

Хватайка пытался его урезонить, но куда там! Петух вырос в три раза здоровее папы и в десять раз клевачее мамы.

Дядю Фёдора, Матроскина и Шарика он не трогал. Но на всех остальных людей бросался точно ворон и клевал их в голову.

Из него настоящий сторожевой петух получился. Почтальон Печкин к ним почту приносил в трофейной немецкой военной каске с рожками.

Он заявлял:

– Хорошо, что у меня каска есть, которая от дедушки досталась. А то бы мне пришлось почту под корытом разносить. Ползал бы я под ним, как настоящая черепаха.

Кот Матроскин часто так говорил:

– Всё! Новое поколение выбирает петухов. Шарик у нас теперь отдыхает.

Долго думали, как петуха назвать. И решили сделать как всегда: пусть каждый своё имя придумает и на бумажке напишет. Чьё имя из шапки вытащат, так петуха звать и будут.

Кот Матроскин придумал имя Штурмовик. Очень грозное имя для врагов.

Шарик ещё дальше пошел. Решил назвать его Истребитель.

А дядя Фёдор придумал простое и красивое имя – Сокол Ясный. Как из сказки.

И всё очень хорошо получилось. Сокола Ясного из шапки и вытащили.

Обычно Сокол Ясный сидел на крыше у трубы.

Стоило только постороннему человеку войти во двор, как он немедленно поднимал голову вверх, кричал своё галчато-петухайское ку-ка-ре-кар-кар, коршуном слетал вниз и садился прямо на голову этого человека.

Однажды к ним за спичками пришёл сосед – профессор Сёмин. Только он вошёл на участок, как Сокол Ясный закукарекокаркал как ненормальный, и с клёкотом бросился вниз.

Он сел на профессора Сёмина и стал сердито клевать его в шляпу. Бедный профессор забегал, забегал по участку, замахал руками, но петух всё не слезал.

Профессор в ужасе забился в будку Шарика, одни только тапочки торчали.

Сокол Ясный схватил один тапок, улетел с ним на чердак и стал рвать на кусочки и верёвочки.

Пришлось профессора Сёмина под кастрюльной охраной домой провожать в одном тапочке.

И тут, как раз в это петухово-истребительное время, дедушка Кадушкин заново объявился.

– Здравствуйте, я – ваш дедушка.

Только он подошёл к калитке, как Сокол Ясный закричал своё ку-ка-ре-кар-кар и прямо на голову ему спикировал. Он так долбанул дедушку в затылок, что из затылка искры посыпались.

Дедушка закричал:

– Спасите! Убивают! – И бросился бежать на почту.

Он забежал в помещение, закрыл за собой дверь и спрашивает у Печкина:

– Что это было? Кто это такой с отбойным молотком мне на голову сел?

– Как кто? – говорит Печкин. – Это петух штурмовой. Дядя Фёдор новую породу кур вывел. Это такая смесь с воронами. У нас теперь по деревне без кастрюли на голове спокойно пройти нельзя.