Всеволод Нестайко - Сказочные повести. Выпуск второй

Вскоре в долине показался Кахард — древний город. Когда-то он считался самым богатым на Востоке, пристанищем мудрецов и волшебников. В центре его находилась базарная площадь и пестрая мечеть с минаретами, иглами, вонзившимися в небо.

Вертолет покружил над городом, и внимание Егора привлек дом под железной крышей, чем-то напоминавшей военную фуражку. Увидев издали чердачное окошко, Егор влетел в него…

В светлом и сухом углу чердака они облюбовали подходящее место и растянули брезентовую палатку.

Каждый день Егор улетал в город, садился на площадях, на глухих улицах и слушал, что говорят люди. Но ни разу никто не упомянул имени Мур-Вея. А время шло.

Странный, доложу я вам, этот город Кахард, не похожий на те, в которых бывали вы, мои юные читатели.

На крутые склоны лесистой горы взобрались просторные улицы верхней части города. Дома здесь хоть и маленькие, да всякий на свой манер, ярких расцветок, с балкончиками и башенками и все в цветах.

Над ущельем и ревущими потоками висят ажурные мосты; в заводях прозрачных плавают золотые рыбки.

Только некому любоваться этой красотой. Еще недавно жили здесь волшебники всего света. Но вдруг они таинственно исчезли…

В нижней части города — в долине на речном берегу — жилища были победнее и улицы узкие. Здесь жили крестьяне, ремесленники, рыбаки.

Однажды, пролетая над Кахардом, заметил Егор рекламный щит с выгоревшей от солнца надписью: «Пользуйтесь воздушным транспортом!» И длинную стрелу рядом, указывающую на запад. Полетел Егор в этом направлении и вскоре увидел воздушный замок, обветшалый и запыленный, с крупными тусклыми буквами: «Аэропорт».

Егор сделал несколько кругов над аэродромом.

В ангарах лежали без дела рассохшиеся летающие сундуки и потрепанные ковры-самолеты, дырявые ступы, старые метлы. На перроне — безлюдно.

Круглые часы на аэровокзале остановились, и даже некому их завести.

Залетев в пустой зал ожидания, Егор покружил над диванами и креслами и повис перед «Расписанием рейсов». Из него он узнал, что ковры-самолеты использовались на местных линиях, а летающие сундуки — на дальних, что с жалобами следовало обращаться к начальнику аэропорта Кащею Бессмертному или к начальнику отдела перевозок Соловью-разбойнику.

«В случае задержки рейса, — прочел Егор, — пассажиру выдается скатерть-самобранка, и он может питаться за счет аэропорта».

Волшебники, дети и сочинители сказок пользовались воздушным транспортом Кахарда бесплатно, а все прочие приобретали билеты.

В конце зала Егор заметил справочное бюро, заглянул в овальное окошко и отшатнулся. В тесной каморке скрючившись сидела Баба-Яга и вязала чулок из паутины, которой было вокруг более чем достаточно.

Почуяв человека, она принюхалась длинным крючковатым носом, подняла голову и удивленно произнесла таким глухим голосом, будто говорила в горлышко стеклянной банки:

— Это еще кто? По духу — человек, а по виду — вроде бы наш, волшебник…

Откуда будешь?

— Здравствуйте, бабушка! Из России я.

— А-а… Здравствуй. Земляк, значит. Жила я в тех краях, и долгохонько, да вот переселилась. Почти вся нечистая сила тоже здесь обосновалась. Век такой — теряют люди к нам доверие…

— А почему такое запустение здесь?

— Твоя правда, — вздохнула Баба-Яга. — Хворость какая-то напала на волшебников наших, вроде эпидемии, значит… И пошли дела на убыль. А потом тут один бойкий такой, видать басурманин, санаторий открыл — и они все к нему уехали.

— А вы что же, бабушка?

— Оно, конечно, не мешало бы: давно колотье в груди испытываю и ломоту в суставах. Но место у меня не ахти ответственное… Начальник аэропорта прямо сказал: на твоей должности черед на путевку не скоро дойдет. Вяжи, говорит, да за оборудованием присматривай. Порядки тут свои, не мной установленные. Отошли денечки: была я домовладелицей, всеми почитаемой, а нонче и избушки своей лишилась. Трудно в эмиграции… Кабы знала, что примут обратно, запросилась бы.

— А далеко ли будет санаторий ваш, бабушка?

— Тебе-то что?! — насторожилась Баба-Яга. — Это волшебная тайна, не всякому говорить ее положено. Ты, я вижу, при деле, а докучливый…

— Это я так просто, — смутился Егор. — Вижу, что в справочном бюро сидите, и спросил.