Фазиль Искандер - Кролики и удавы

– А где они теперь? – спрашивали молодые кролики, завидуя такой вольнице.

– Косого удавы задушили, – отвечал кто-нибудь из старых кроликов, – а Коротышка вообще переродился в другое животное и взял другое имя.

– Вам повезло, – вздыхали молодые кролики.

– Раньше никто бы не поверил, – распалялись старые кролики, – чтобы туземцы использовали удавов против кроликов...

– А выпивка? Чистый сок бузины даром раздавали, – вспоминали престарелые алкоголики, – хочешь – учись писать, хочешь – пей, твое дело.

– Но вы забываете главное, – напоминал кто-нибудь, – при гипнозе, если уж тебе было суждено умереть, тебя усыпляли, ты ничего не чувствовал.

– А сейчас рядовые кролики отраву пьют, – не давал закрыть у престарелый алкоголик, – сок бузины идет только для допущенных...

– Одним словом, что говорить, – вздыхал один из старейших ликов, – порядок был.

Удивительно, что и старые удавы, делясь воспоминаниями с молодыми, говорили, что раньше было лучше. При этом они тоже, водится, многое преувеличивали.

– При хипнозе как было, – рассказывал какой-нибудь древний удав, – бывало, ползешь по джунглям, встретил кролика: хлянул – приморозил! Снова встретил – снова приморозил! А сзади удавиха ползет и подбирает. А кролики какие были? Сегодняшние против тех – крысы. Ты его проглотил, и дальше никаких тебе желудочных соков не надо – на своем жиру переваривается. А сейчас ты его душишь, а он пищит, вырывается, что-то доказывает... А что тут доказывать?

– Жили же, – мечтательно вздыхали младые удавы.

– Порядок был, – заключал старый удав и после некоторых раздумий, как бы боясь кривотолков, добавлял: – При хипнозе...

– Они думают, душить легко, – часто говаривал один из старых удавов, укладываясь спать и с трудом свивая свои подагрические кольца. Хотя на вид это был далеко не тот удав, которого мы знали как удава, привыкшего все видеть в мрачном свете, на самом деле это был именно он.

* * *

Вот и все, что я слышал об этой довольно-таки грустной истории взаимоотношений кроликов и удавов. Если кто-нибудь знает какие-то интересные подробности, которые я упустил, я был бы рад получить их. Лучше всего письмом, можно по телефону, а еще лучше держать их при себе: надоело.

Когда я записывал все это, у меня возникали некоторые научные сомнения. Я, например, не знал, в самом деле удавы гипнотизируют кроликов или это так кажется со стороны.

У Брема в «Жизни животных» почему-то ничего об этом не говорится. Все мои знакомые склонялись к тому, что удавы и в самом деле гипнотизируют кроликов, хотя полностью утверждать это никто не брался.

Среди моих друзей не оказалось ни одного настоящего змееведа. Но потом я вспомнил полузабытого знакомого, который любил говорить, беря командировку в пустыню Кара-Кум: «Поеду к змеям...» Хотя я знал, что он по профессии геолог, но думал, что он как-то попутно и змеями занимается. Я с трудом нашел его телефон и очень долго и безуспешно напоминал ему об этом его выражении, а он почему-то все отрицал, упирая на то, что тем или иным сотрудником филиала их среднеазиатского института он мог быть недоволен, но чтобы целый коллектив – он лично такого не помнит.

Вдобавок он у меня спросил, кто я, собственно, такой и почему я этим интересуюсь, хотя я начал именно с этого. Но он сначала, видимо, слушал меня рассеянно и благодаря моему восточному имени принял меня за кого-то из своих далеких сотрудников.

– Ах, это ты, старичок, – сказал он, наконец все поняв и обрадовавшись. – А я думал: кто-то из моих анонимщиков... Нет, нет, какие там змеи – вздоха-продыха нет... Хотя, если говорить по существу, то настоящие змеи...

Так как змеи в переносном смысле меня не интересовали, я пропустил мимо ушей его стенания и при первой же возможности положил трубку.

– Так это же по телевизору показывали, – сказала одна женщина, когда я затеял разговор об удавах в дружеской компании.

– И вы видели сами? – спросил я, обнадеженный.

– Конечно, – сказала она, отвернувшись от зеркала, в которое глядела на себя с той педагогизированной строгостью, с какой все женщины смотрятся в зеркало, словно бы укоряя свой облик в том, что хотя он и хорош, но потенциально мог быть гораздо лучше.

– Ну и что? – спросил я, трепеща от любопытства.

– Ну, этого самого... – сказала она и очень выразительно поглядела на меня, – зайчика положили в клетку с удавом...

– Ну, а дальше? – спросил я.

– Я отвернулась, – сказала она и еще более выразительно поглядела на меня, – не могла же я смотреть, как этот питон глотает зайчика...