Брайан Джейкс - Меч Мартина

— Хур-р-р, Шилли, давай, давай хватай каштаны, хр-р-р-р.

— Никак, — стонала Шилли, — не достать, высоко, никак!

На шум, смех и крики болельщиков прискакала белка Фенна. Она легко вспрыгнула вверх по спинам трех малышей, мгновенно оказалась на голове Шилли и смахнула мешок со столба. Сделав в полете сальто, она вернулась на землю — даже не запачкавшись.

— Раз, два — и орешки у меня! — улыбнулась Фенна.

— Но это нечестно! — воскликнула Марта. — Правила требуют влезть по скользкому столбу, а не по спинам малышей. Отдай орехи, Фенна!

— Но я их добыла! — обиделась бельчиха.

Аббат покинул свое кресло и взял у Фенны мешок.

— Цель игры — достать орехи. Правила не принуждают обязательно лезть по жирному столбу. Но малыши так старались… Кроме того, ты использовала их спины. Да и не слишком ты уже на малыша похожа. Разве что поведением… Предлагаю разделить орехи на четыре части и всех четверых считать победителями, малышка Фенна.

Все шумно приветствовали решение отца настоятеля. Торан тем временем поймал свалившихся кувырком Шилли и Юча, а Хорти вытаскивал прилипшего к столбу Магама. Освобожденный маленький крот благодарно обнял своего спасителя:

— Хурр, добрый сэрр, спасибо, без вас я пропадом пропал бы.

— Во, во, ничего, не стоит благодарности, друг, — ответил Хорти, осматривая свою заляпанную одежду. Он покачал головой, поскользнулся и плюхнулся в липкую лужу под столбом.

На берегу пруда, в тени камышей, сидела пожилая белка, накинув на голову капюшон, должно быть, чтобы защититься от солнца. Белка охлаждала в воде ноги. Рядом с белкой примостилась не слишком крупная выдра, тоже под капюшоном. Сестра Портула подсела к ним, обмахиваясь листом щавеля:

— Замечательное будет лето!

Ответ выдры оказался несколько неожиданным:

— А чай на полдник уже давали, сестра?

Портула отмахнулась листом от особенно нахальной мошки и сообщила:

— Но сегодня чая не будет, ведь вечером нас ждет праздничный пир. Разве вы не знаете, брат?

Белка мечтательно вздохнула:

— Вот бы сейчас закусить тепленькой ватрушечкой с земляничным вареньем и кремовыми облачками!

В этот момент болельщики зашумели громче, и сестре Портуле пришлось напрячь голос:

— Скоро начнется гонка по стене. Первый приз, если мне не изменяет память, как раз чай с небесно-сливочным нектаром и какой-то выпечкой. Кажется, как раз с кремовыми облачками.

Белка вскочила неожиданно легко для ее возраста:

— Что ж, значит, я получу первый приз.

— Но среди участников много молодежи, — засомневалась сестра Портула.

— Молодежь не так стремится к чаю, сестра. Чаек будет твой, Саро, правда?

— Постараюсь, Браг. — Белка откинула капюшон. — И может быть, с тобой поделюсь.

Портула, удивленно раскрыв рот, уставилась на белку:

— Саро? Не может быть… Неужели?

Саро тепло пожала лапу сестры Портулы:

— Да, Портула, да, дорогая. А этот скрипучий старый пень — догадываешься, кто это?

— О, Благодатные Сезоны! Брагун!

И она побежала вприпрыжку, размахивая лапами и крича:

— Вернулись! Брагун и Саробандо вернулись!

— Слыхал? — Саро толкнула выдру в бок. — Меня полным именем величают. Не забыли, значит.

В спортивных играх наступил перерыв. Каждый хотел посмотреть на героев своих детских сказок. На пришельцев обрушился град поцелуев, объятий, лапопожатий, хлопков по спинам и по загривкам. Подходили все новые постаревшие товарищи и знакомые.

— Саро, разбойница кустохвостая, узнаешь Фреда? Теперь я Фред-привратник.

— Фред! Глазам не верю! Рада тебя снова увидеть.

— Брагун-бегун, хвастун и шалун! Где ты все эти сезоны шлялся, маленький кошмар?

— Ох, сестра Сетива, мэм, легче перечислить места, где я не шлялся.

— Малый Кэррол, медовая ложка, ты ли это?

— Друг Брагун, товарищ детства золотого… Только я теперь не ложка… гм… аббат все-таки… Но как я рад вновь видеть вас с Саро!

— А кто этот мощный парень?

— Хурр, я Магам, мэм, а вы вправду самая пренастоящая Саробарабандо?

Вдруг Брагун почувствовал, что оторвался от земли. Кто-то сжал его так, что перехватило дыхание.

— Брат, Браг, ты вернулся! — По лицу Торана ручьем текли слезы.

Чмокнув Торана между ушей, Брагун взмолился:

— Братец Торан, не раздави на радостях, у меня в глазах темно! Ох, здоровенный чурбанище ты мой!

Казалось, излияниям чувств конца не будет. То и дело слышались приветственные возгласы и восклицания вроде: «Это же надо же!..», «И кто бы мог бы подумать бы!..», «Ну и ну!..», «Нет, вы только посмотрите на них!..», «Наконец-то нагулялись!..»