Юхан Кундер: Заклинатель змей и другие эстонские сказки

Тех, кто превращается в вихрь, обычно считают ведьмами. Собираясь в путь, ведьма ложится где-нибудь, засыпает себя землей, только рот оставляет открытым, чтобы дух ее мог вылететь. Изо рта у нее вылетает пернатое существо и вскоре превращается в вихрь. Многие утверждают, что в вихрь превращаются женщины, чтобы заполучить себе добычу. То они крадут зерно с поля, то копны и стога, то белье, развешанное сушиться.

Если найдут бездыханное тело того, кто в вихрь превратился, и перевернут его, душа не войдет в тело, пока его снова не перевернут в бывшее положение.

По мнению народа, ведьмы вызывают и северное сияние. Ведьмы превращаются сами, а могут превратить и людей в волков. И тогда их называют оборотнями. Ведьмы, которые становятся оборотнями, часто пользуются волчьей шкурой, чтобы совершить задуманное. Берут волчью шкуру, надевают ее на себя — и оборотень готов.

Ведьмы могут и без помощи волчьих шкур становиться оборотнями. Для этого надо трижды обойти вокруг камня, трижды перекувырнуться в песчаной яме либо намазаться волшебной мазью. Все это должно сопровождаться заклинаниями.

На первый взгляд, оборотень нисколько не отличается от волка. Разве только белая отметина на его шее. Появляется эта белая отметина от броши или какого-нибудь другого украшения.

Если ведьма становится оборотнем всего на несколько часов, то остальных она превращает в волков навсегда. Обычно только хлеб может избавить человека от колдовства. Случится, что оборотню дадут хлеба, так он тут же освобождается из-под власти чар и превращается в человека.

Маттиас Йоганн Эйзен

Барин велел повару наготовить вкусной еды.

Поставил повар большой котел, положил в него много баранины. Сам сидит, огонь раздувает.

Вдруг из-под пола, из-под печки вылезает гном и просит:

— Голубчик, дай баранинки! Отощал от голода.

— Не могу, — говорит повар, — у нас у самих едоков много.

— Тогда хоть подливочки дай! — говорит гном.

— Подливки, так и быть, возьми! — говорит повар и зачерпнул гному поварешку подливки.

Взял гном поварешку в руки, и не успел повар оглянуться, как маленький обжора в один миг опустошил весь котел и скрылся.

Испугался повар не на шутку, пошел барину жаловаться, про гнома рассказывать. Барин не поверил, но повар душой и телом поклялся, что ни словечка не выдумал. Тогда барин нахмурился и велел снова положить в котел баранины.

— А если, — говорит, — этот гном явится, дай ему поварешкой по лбу.

Положил повар баранины, сидит, огонь раздувает.

Вдруг опять из-под пола, из-под печки является гном и просит подливки.

— Не могу, — сказал повар. — Не велено. Велено тебя поварешкой по лбу стукнуть.

— Не бей меня, голубчик, — попросил гном. — Пожалей нас с женой. Она у меня заболела. Некому теперь обед приготовить, воды принести. Налей мне в этот мешочек подливки — видишь, какой он маленький? Я жене отнесу, пусть поправляется.

Поверил ему повар. Решил, что второй раз не обманет — есть же у него совесть. Да и стыдно отказать в такой капле: мешочек-то крохотный был. И дал гному поварешку. Дескать, много ли надо его больной жене.

И вот чудеса — мигом вся баранина из котла исчезла в крохотном мешочке, и гном пропал.

Вот горе-то!

Пошел повар весь в слезах к барину. Ох и рассердился же барин, из себя вышел. Велел снова положить в котел баранины, но сказал, что в третий раз такого не простит — выгонит.

— Прихлопни, — говорит, — на месте этого жулика, если он опять сунется.

Снова поставил повар котел, а гном опять заявляется.

Схватил повар поварешку и закричал:

— Уходи! Мне тебя на месте велено прихлопнуть!

— Не убивай меня, голубчик! Ты и сам можешь в нужде оказаться. Тогда сразу обо мне вспомни. Жена моя умерла, бедная, а ребеночек голодный: некому нас накормить. Дай хоть полповарешки подливки для моего детеныша.

Повар был большой добряк. Жалко ему стало гномова детеныша. «Много ли, — думает, — съест такой малыш?»

И протянул гному поварешку.

Но котел и на этот раз мигом опустел, а гном пропал.