Мэри Стюарт - Людо и его звездный конь

— Пошли! — крикнули девочки и начали, пританцовывая, спускаться вниз. Бык шел за ними мелкими шажками, и счастливый Людо бежал за Быком.

О, что это было за пиршество! Каждому там хватало за глаза. Хотя, когда Людо подошел к огню, он обнаружил там массу народа, несмотря на то, что никто, вроде бы, не прибывал. В какой-то момент там была всего лишь пустая зеленая яма, залитая светом и окаймленная деревьями, и сверкающая вода, и крылатые эльфы балансировали на листах лилии, играя свою музыку, как вдруг все заполнилось танцующими, поющими, пирующими и смеющимися людьми. Там были настоящие фавны (до пояса они — как мальчики, а ниже у них — волосатые ноги, как у молодых козлят, и маленькие хвостики. Есть у них и рожки, скрытые в спутанных волосах. Они были подвижные, как козлята, и прыгали, и скакали, жадно поглощая еду и смеясь с полным ртом. Они казались веселыми и дружелюбными, но их глаза были такими же желтыми и холодными, как у большого Козла-Козерога, и Людо их сторонился. Он чувствовал себя в большей безопасности с девочками, одетыми в цветы и болтающими, не закрывая рта; и с зелеными людьми, одетыми в листья и говорящими шепотом; и со странными немыми, которые не ели вовсе, но много пили и выглядели так, будто одеты лишь в текущую воду. И в гуще этой движущейся пирующей толпы стоял Бык и жевал гирлянду из маргариток. Он смотрелся, как самый обыкновенный бык, только больших размеров и грандиознее. Казалось, он совсем забыл о Людо — тот спокойно сидел, и никто не обращал на него особого внимания, а он все поглощал чудесную еду, довольно-таки жадно и думал: «Кто знает, когда у меня снова появится возможность поесть? Ведь после этого у меня на пути — Близнецы и Рак… А они вряд ли предложат мне что-либо отведать. Скорее сами меня съедят». Но даже эта мысль не омрачила его — такая была вкусная еда, и музыка чудесная, и танцующая толпа вокруг него такая приветливая, что казалось, все тепло и богатство лета разлилось в этой лощине под ярким солнцем.

Вскоре Людо закончил есть и развалился на теплой траве, глядя, как танцуют странные люди. Спустя некоторое время он услышал, как маленькая девочка кричит: «А теперь — Игра. Игра в Быка!» А другая, с незабудками, начала оглядываться, и Людо услышал, как она сказала: «Можно начать с иностранного мальчика. Он будет добычей».

Меньше всего на свете Людо хотел бы стать добычей гонящегося за ним Быка, поэтому, прежде чем маленькая девочка успела его углядеть, он вскочил на ноги, влез на вершину дамбы, залег там в высокой траве, положив подбородок на руки, и оттуда наблюдал за весельем.

Вскоре они перестали его искать, и игра началась. Все знают эту игру — это как салочки, нечто среднее между салочками, прятками и жмурками. Бык водил, а прячущийся должен был пробежать через цветочные гирлянды вокруг его рогов и шеи, так чтобы Бык не смог до него дотронуться. Все были очень шустры, и Бык ни до кого не дотронулся, поэтому Людо не довелось узнать, что же сделают с пойманным. Казалось, игра продолжалась долго. Солнце склонилось ниже, и Людо следил за ним, помня, что должен дождаться темноты, прежде чем отправиться в путь к Дому Близнецов.

Наконец он понял, что смех стих и игра закончилась. Он поглядел вниз. Бык неподвижно стоял в центре толпы, почти скрытый гирляндами мака, спиреи, фиолетовым водосбором и другими цветами середины лета. Он стоял неподвижно, так же неподвижно, как в первый раз, когда Людо его увидел. Если не знать, что гирлянды, обвивающие его, — всего лишь цветы, все еще свежие и благоухающие, вокруг которых вились пчелы и бабочки, можно было бы подумать, что Бык так крепко связан, что не может двинуться с места.

Пока Бык стоял, девочки, лешии, водяные и фавны взялись за руки и торжественно начали водить вокруг него хоровод с пением. Но эта песня отличалась от других: она была медленнее и серьезнее, но и более радостная. Птицы вылетели из деревьев и принялись кружиться над танцующими, добавляя к песне свои песенки. С ветвей над дамбой, где лежал Людо, спорхнула стая белых голубей и теперь парила над холмом, спускаясь вниз, словно душ из белых лепестков.

В этот момент Людо вдруг осенило, что рядом нет Ренти. Он резко сел и огляделся. Старого коня нигде не было видно. Людо вскочил на ноги и увидел далеко на траве свою лошадь, деловито пасущуюся там, где прорывы породы и желтые ирисы отмечали берег дальней реки. За рекой трава уже не росла, только виднелась крутая тропа, вьющаяся между утесами. Все это казалось совсем другой страной.