Елена Тринова - Кружевные сказки

Испугались волки, едва ноги унесли.

Обрадовалась Алуна, что спаслась от такой беды.

Не забыла поблагодарить корзинку для рукоделия. А та стоит себе, не шелохнется! Будто она тут ни при чём!

На другое утро Степан со Степанидой вернулись. За ними Антон с отцом и матерью приехал, да ещё гостей прихватил.

Рассказала Алуна им обо всём. Спрашивает жениха:

— Может, ты теперь от меня отступишься?

Антон надел ей на палец колечко и сказал:

— Не для того я ни свет ни заря сюда примчался, свадьбу торопил. Никогда я от тебя неотступлюсь! А Луне за подарок — наш земной поклон! Теперь ты не её дочь, а Степана и Степаниды. По-земному мы тебя и звать станем — Алёной, Алёнушкой.

И пошёл тут пир горой. Все радовались. Только злая волчица в лесу не радовалась. Зависть глодала её сердце. Не вытерпела, побежала Луне на свою судьбу жаловаться.

— У-у-у! — завыла она, чтобы мать услышала её имя, поняла, кто зовёт. Но так и не смогла его выговорить. А Луна Улуну не узнала.

И теперь, по старой привычке, волки на луну воют.

Об Алёнушке же добрая слава осталась. Её имя по свету гуляет. Многие так своих дочерей зовут.

Катёна была первой на селе певуньей. Свои песни она сама и складывала. Потому и сказки у неё были, как песни: хочешь — пой, хочешь — рассказывай.

Для царя Петра она выбрала свою сказку- песню «Золотые гусли».

Когда-то у озера Лача жил гусляр — молодой да умелый. Его слава гуляла по свету. Люди знали к нему дорогу. Первым гостем звали на свадьбы.

Бывало, лишь тронет он струны — никого на месте не удержишь, а уж песни поёт — сердце радуется!

И сам гусляр поплясать бы не прочь, да мешали больные ноги: в детстве деревом их перебило» Но Мезень слёз не лил, на судьбу не пенял. Умел веселить и веселиться. За это его люди и любили.

Вот однажды присылают оленей — приглашают Мезеня на свадьбу. Выдаёт один бедный охотник за купца свою дочь Онегу. Снарядился гусляр и поехал. Приезжает — свадьба в полном разгаре. На почётном месте купец и Онега. Жених, словно старый гриб, а невеста! Много видел Мезень красавиц, но она среди них, как солнце. Уронил он звонкие гусли, не может глаз отвести от Онеги.

Тут подходит отец невесты:

— Чо же ты, Мезень, не играешь? Почему молодых не славишь?

На купца взглянув, гусляр очнулся. Гусли поднял, ударил по струнам. Заговорили они, заиграли. Звоном золота наполнили избу, будто рядом бросали монеты.

Оглядываются гости, смотрят, не рассыпал ли кто и вправду деньги?

Улыбается жених довольный, отец Онеги потирает руки.

Поглядел гусляр на невесту. По — иному запели гусли. Показалось всем: пригрело солнце, расцветают цветы, поют птицы, на земле весна наступила!

Переглядываются гости друг с другом: верней красоту Онеги не опишешь!

О весне да о радости пели гусли, но закончилась песня стоном — кому такая красота достаётся?

Смотрят все на Онегу — вздыхают.

Рассердился жених, глянул злобно.

Отец невесты оробел, испугался. Говорит гусляру потихоньку:

— Не сердись на меня и не сетуй! Я бы слушал тебя дни и ночи, но жених в этом доме— хозяин. Поезжай-ка домой и не медли. Нам дразнить богачей не пристало.

Подошёл и купец, злость скрывая. Протянул золотые гусли. Деревянные бросил под лавку. Говорит на прощанье Мезеню:

— Спасибо, гусляр, за песни. Распотешил мою ты душу. И за это награды достоин. Твои гусли, я вижу, убоги. Золотые прими в подарок. Помни щедрость мою до смерти!

Мчит олень домой Мезеня. Горят на солнце золотые гусли.

Где бежит олень — гусляр не видит. Онега у него перед глазами!

Проезжает он бор дремучий. Узнают его птицы, смолкают. Слушают: не зазвучит ли песня? Не до песен теперь Мезеню!

Мимо поля ржаного едет. Замерла рожь, колоском не шелохнет: слушает, не заиграют ли гусли. Не отзываются его звонкие гусли.

Вот река перед ним показалась. Остановились говорливые волны. Ждут: не запоют ли струны?

Придержал Мезень оленя, а сам думает горькую думу: "Зачем мне домой возвращаться? Для чего буду жить на свете? Один, с тоской по Онеге, Онеге — чужой невесте?»