Корней Чуковский - Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь

Недавно на этот вопрос был дан авторитетный ответ. Видный советский психолог проф. А.В.Запорожец с явным сочувствием изложил основную идею моей настоящей статьи в такой четкой и недвусмысленной формуле: «Старшие дети настолько укрепляются в реалистической позиции, что начинают любить всякие перевертыши. Смеясь над ними, ребенок обнаруживает и углубляет свое правильное понимание окружающей действительности». [113] А.В.Запорожец, Психология восприятия сказки ребенком-дошкольником. «Дошкольное воспитание», 1948, № 9, стр. 30.

Эти строки доставили мне живейшую радость: значит, я не ошибся, доказывая, что перевертыши есть один из путей к укреплению ребенка в реализме. Мысль, которая когда-то третировалась как пустой парадокс, ныне находит свое подтверждение в науке.

Правда, ученый говорит здесь не о стихах, но о сказках, поэтому любовь к перевертышам он приписывает старшим ребятам, но если бы речь у него зашла о стихах, он, несомненно, отметил бы, что перевертышами этого жанра увлекаются и младшие дети, едва лишь достигшие двухлетнего возраста.

Вообще же идея о педагогической ценности таких небывальщин, предлагаемых средним и старшим дошкольникам, таит в себе много широких возможностей, ибо она вскрывает полную негодность тех наивно-утилитарных критериев, с которыми еще недавно подходили у нас к «большой литературе для маленьких».

В советской литературе есть одно прекрасное произведение поэзии, основанное на игре в перевертыши: «Вот какой рассеянный» С.Маршака.

В нем высмеиваются несуразные поступки гражданина, надевавшего вместо рубашки штаны, вместо валенок — перчатки, вместо шапки — сковороду и т. д. Каждый подобный поступок героя мотивируется его феноменальной рассеянностью. Автор не раз приговаривает:

Популярность этого стихотворения огромна. Написанное еще в двадцатых годах, оно выдержало десятки изданий и переведено чуть ли не на все языки. Выражение «рассеянный с Бассейной» сразу стало народной поговоркой, его слышишь и в кино, и в трамвае, и в клубе:

— Эх ты, рассеянный с Бассейной!

Лаконичные, веселые, звонкие строки «Рассеянного» полны перевертышей не потому ли они с давнего времени так привлекают к себе миллионы ребячьих сердец?

В том смехе, которым дети встречают каждый поступок героя, чувствуется самоудовлетворение, не лишенное гордости: «Мы-то знаем, что сковорода — не одежда и что на ноги не надевают перчаток!»

Лестное для них сознание своего умственного превосходства над незадачливым героем поэмы возвышает их в собственном мнении.

Все это непосредственно связано с познанием реальной жизни: ведь этим путем малыши закрепляют завоевания своего житейского опыта.

Поэтому я был так удивлен, когда обнаружил, что воспитатели детских садов в подавляющем большинстве причисляют это стихотворение к категории юмористических, шуточных и не замечают той роли, которую играет оно в умственной жизни ребенка. Между тем это стихотворение давно уже должно быть поставлено рядом с такими стихами того же автора, как «Посадка леса», «Война с Днепром», «Что такое год?», познавательное значение которых бесспорно.

Если же применять те грубо утилитарные критерии, которые рапповцы всех мастей и оттенков еще недавно применяли к литературе для маленьких, придется совсем уничтожить не только перевертыши, но вообще все лучшие произведения народной поэзии, наиболее любимые детьми. Так и поступали горе-педагоги всех стран в течение многих веков: они ревностно искореняли из обихода детей эти «сумбуры и вздоры». Но дети оказались сильнее: они отстояли неприкосновенность своей умственной жизни от многовекового натиска высокомудрых учителей и родителей, которые считали своим нравственным долгом ограждать их от подобных «нелепиц».

Многим учителям и родителям не терпелось приобщить ребенка к тем сведениям, которые у них, у взрослых, почитались в данную эпоху нужнейшими.

В Англии в XVI веке нашелся такой Вильям Коплэнд (William Copland), который изготовил для трехлетних детей в высшей степени полезную книгу «Тайна тайн Аристотеля» и рекомендовал ее в качестве «очень хорошей». [114] A Century of Children's Books, by Florence V, Barry (Methuen), London, 1922, p. 4.

Можно представить себе, с каким презрением взглянул бы этот Коплэнд на того чудака, который осмелился бы заикнуться, что для ребенка нелепейший стишок о морской землянике полезнее всех Аристотелей.