Диана Джонс - Воздушный замок

– Надеюсь, Бен сумеет быстро поставить новые охранные чары для принцессы, – тревожно твердила Летти, когда они резво покатили по просторной площади.

Не успели эти слова слететь с ее губ, как раздалась целая череда частых взрывов – словно крайне неумело устроенный фейерверк. Где-то отчаянно и торопливо зазвонил колокол – бом-бом-бом.

– Что это? – спросила Софи, а потом ответила на собственный вопрос, указывая в небо и крича: – Ой, прах побери! Вон, вон, вон!

Абдулла извернулся и поглядел, куда она показывает. Он едва успел заметить черное покрывало крыльев, закрывшее звезды над ближайшими куполами и шпилями. Ниже, на верхушках нескольких башен, он заметил несколько крошечных вспышек и грохот – стражники пытались стрелять по крыльям. Абдулла мог бы им объяснить, что против ифрита подобные меры бессильны. Ифрит махал себе крыльями и кругами поднимался все выше, а потом исчез в густой синеве ночного неба.

– Это ваш приятель ифрит, – сказала Софи. – Ух, зря мы отвлекли Бена в самый ответственный момент.

– Ифрит так и рассчитывал, о некогда пушистая прелестница, – отвечал Абдулла. – Вспомните, ведь он говорил, что один из нас поможет ему похитить принцессу.

Тут сигнал тревоги подхватили и другие колокола. Горожане выбежали на улицы и стали глядеть в небо. Коляска катилась вперед среди нарастающего гула и вынуждена была сбавить ход, поскольку на улице становилось тесно. Судя по всему, горожанам в точности было известно, что произошло.

– Принцессу украли! – слышал кругом Абдулла. – Принцессу Валерию унес дьявол!

По большей части горожане были испуганы и ошарашены, но доносились и другие голоса:

– Этого придворного мага повесить мало! За что ему деньги-то платят?

– Ой, мама! – ахнула Летти. – Ведь король ни за что не поверит, сколько Бену пришлось трудиться, чтобы этого не случилось!

– Не бойся, – сказала Софи. – Как только заберем Моргана, я пойду и все королю расскажу. У меня здорово получается все ему рассказывать.

Абдулла ей поверил. Он ерзал на сиденье от нетерпения.

Прошло еще лет сто, хотя на деле, возможно, не больше пяти минут, и коляска проложила себе путь через забитый народом двор гостиницы. Там было очень тесно и все как один глядели вверх.

– Я видел крылья! – услышал Абдулла похвальбу какого-то человека. – Это была чудовищная птица с принцессой в когтях!

Коляска остановилась. Абдулла мог наконец дать волю нетерпению. Он спрыгнул наземь, крича:

– Дорогу, дорогу, добрые люди! Прибыли две ведьмы по важному делу!

Продолжая кричать и толкаться, он умудрился быстро провести Софи и Летти к дверям и впихнуть их внутрь. Летти была страшно смущена.

– Зря вы это сказали! – шепнула она. – Бен не хочет, чтобы все знали, что я ведьма!

– Сейчас ему не до того, – ответил Абдулла. Он подтолкнул сестер к лестнице мимо остолбеневшего хозяина.

– Это колдуньи, о которых я тебе рассказывал, о ангел гостиничного дела, – сообщил Абдулла хозяину. – Они тревожатся о кошках. Он помчался по лестнице. Он перегнал Летти, потом Софи и одним прыжком преодолел следующий пролет. И распахнул дверь номера.

– Только не волнуйся!.. – начал он – и замер, поняв, что кругом стоит полная тишина.

В комнате никого не было.

Среди остатков ужина на столе стояла корзина с подушкой. На одной из кроватей виднелась вмятина, над которой вился табачный дым, словно солдат лежал там и покуривал до самого последнего момента. Окно было закрыто. Абдулла кинулся к нему, намереваясь распахнуть его и выглянуть наружу – ни для чего особенного, а просто потому, что ничего другого ему в голову не пришло – и споткнулся о блюдечко, полное сливок. Блюдечко перевернулось, длинной полосой выплеснув желтовато-белые сливки на ковер-самолет.

Абдулла замер, глядя на ковер. По крайней мере, ковер на месте. Что это могло значить? В комнате не было ни следа солдата и, разумеется, ни следа голосистого младенца. А еще, понял Абдулла, обежав глазами все углы, в комнате не было ни следа бутылки с джинном.

– Какой кошмар! – воскликнула Софи, появляясь в дверях. – Где же он? Он не мог уйти далеко – ковер-то здесь!

Абдулла от души пожалел, что не чувствует в себе подобной уверенности.

– Не хотелось бы волновать вас, о мать быстроходнейшего из младенцев, – заметил он, – однако вынужден заключить, что джинн, по всей видимости, тоже пропал.