Брайан Джейкс - Колокол Джозефа

Дрожа от холода, Цап встал, повернулся спиной к огню и увидел…

К берегу приближалась лодка, а на веслах сидел не кто иной, как Хвастопуз — боцман «Жемчужной королевы»! Цап принялся прыгать по берегу и махать, чтобы его заметили.

— Эге-ге-гей, Хвастопуз! Это же я, приятель! Твой капитан!

Хвастопуз услышал вопли и приветствовал Цапа взмахом весла. Выпрыгнув на берег, он вытащил лодку на песок:

— Капитан! Капитан Цап! — Он с раскрытыми объятиями бросился к Цапу.

Но когда они встретились, вместо того чтобы обнять своего боцмана, Цап начал пинать и толкать его:

— Боцман называется! Ты должен был охранять корабль!

Хвастопуз скакал по песку, пытаясь ускользнуть от Цапа, который сопровождал каждое слово пинком. Цап швырнул ноющего боцмана ничком на песок:

— На чем это ты приплыл, собачий хвост? Хвастопуз закрывал лапами то голову, то зад на тот случай, если капитану снова придет в голову пнуть его.

— Что-то вроде маленькой лодки, капитан. Я плавал на ней взад-вперед, чтобы отыскать тебя. Я нашел большую реку, вон там, дальше, в ней пресная вода. Хочешь покажу? Ты сможешь напиться вдоволь!

Цап вытащил из ножен абордажную саблю и плашмя шлепнул ею боцмана по спине:

— Поднимайся, пустоголовый! Чего разлегся — вези меня туда!

Хвастопуз сел на весла, а Цап улегся в лодке и время от времени тыкал боцмана саблей.

— Давай пошевеливайся! Где твоя река? Хвастопуз налег на весла:

— Она впереди, капитан! А вода там вкусная, прямо сладкая!

Утреннее солнце согрело Цапу спину, настроение у него немного улучшилось. Он нагнулся и попробовал воду. Хвастопуз оживился:

— Тебе здесь понравится, капитан. Я умею ловить рыбу, и мы заживем как парочка робинзонов. Аа-а-а!

Цап так пнул размечтавшегося боцмана, что тот кубарем скатился в воду.

— Залезай в лодку и греби вверх по течению! Кто знает, может, мы найдем там что-нибудь подходящее. Давай, толстобрюхий, пошевеливайся!

К полудню Хвастопуз привел лодку к опушке Леса Цветущих Мхов.

Первым пришел в себя Дандин, хотя он сразу же понял, что лучше бы ему так и лежать без чувств, — боль была просто невыносимой. Из всего, что произошло, он помнил только, что их связали и тащили по земле всю дорогу до замка Флорет. Пока Дандин пытался восстановить в памяти события, до него донеслись голоса:

— Эй, Вреднозлоб, смотри, один вроде приходит в себя.

— Тогда лучше пойти и доложить об этом, Филч…

Когда голоса замерли в отдалении, Дандин сел, пытаясь не обращать внимания на боль. Один глаз у него опух и совсем заплыл, но с другим все было в порядке, и Дандин огляделся. Рядом лежали Мэриел и Мельдрам, они все еще были без сознания. Лапы всех троих опутывала толстая веревка. Пол тюремной камеры был устлан камышом и соломой. Притащили их сюда, наверное, через толстую деревянную дверь с железными скобами и маленьким окошком, забранным решеткой.

Мэриел шевельнулась и хрипло простонала:

— Воды!

Дандин вздрогнул и оглядел камеру здоровым глазом:

— Прости, но здесь нет ни капли.

Старый заяц лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Вдруг он начал тихонько бормотать:

— Хочу похороны со всеми военными почестями, и чтоб было много суматохи, медалей и печальной музыки… — Вдруг фельдмаршал насторожил уши и, не открывая глаз, сказал: — Кто-то идет. Ложитесь, как раньше! И притаитесь, пусть думают, что мы еще не пришли в себя.

Засов со скрежетом отодвинулся, и дверь со скрипом распахнулась. К пленникам величественно вошли Нагру и Сильваморта в окружении десятка крыс. Один из охранников пнул Мельдрама:

— Это он убил капитана Хвастлина. Там еще и другие были — четверо, нет, пятеро, — четыре молодых зайца и еж.

Нагру оттолкнул крысу в сторону и презрительно сказал:

— И втроем они уничтожили целый отряд!

— Да уж, — с насмешкой произнесла Сильваморта. — Эта троица угробила твоих обожаемых ищеек и больше двух десятков крыс.

Лисоволк от злости пнул Мэриел:

— Куда девались выдры и белки? Отвечай! Лежа на полу, Мельдрам зевнул:

— Скажите, когда будете уходить, а я пока вздремну. Сильваморта выхватила кинжал и прыгнула к зайцу. Нагру удержал ее, и она, вырываясь, завопила:

— Болван! Убей их!

Лисоволк встал между Сильвамортой и пленниками:

— Сейчас они нужны мне живыми. Лисоволк склонился и угрожающе выпустил железные когти:

— Вам же будет лучше, если признаетесь, где спрятались Сирина и ее отродье!

Трое друзей переглянулись и опять улеглись, а Мельдрам, снова зевнув, ответил: