Кейла повиновался, сочиняя на ходу:
О дух, который правит
Над миром искони,
От когтоеды страшной
Несчастных сохрани,
От криволапья и парши,
Чумы и мордоплюя,
От хвостохруста и соплей
Нас упаси, молю я!
— Ха-ха! Хвостохруст, что за глупости! — захохотал Блохолов. — А мордоплюй! Кто про это слыхал?
Кейла ошеломленно уставился на куницу:
— Ты не знаешь, что такое мордоплюй?
— Нет, и знать не хочу!
Кейла наклонился к стражникам и прошептал:
— Знавал я как-то одного большого ежа, который смеялся над мордоплюем. Бедняга, он тогда смеялся последний раз в жизни!
У Кейлы был такой серьезный вид, что стражникам стало не по себе.
— Не слушай ты Блохолова, парень. Он просто дурак, — извиняющимся тоном пробормотал Гнилонос. — Пой себе дальше свои заклинания, а насчет меня спой отдельно.
Продолжая обход, стражники ожесточенно спорили:
— Хвостохруст… Все равно не верю.
— Слушай, не смейся ты над тем, чего не понимаешь. Посмотри-ка, что это у тебя на ухе — может, это как раз тот самый мордоплюй начинается?
— Где? Что там на ухе?
— Ну, пятно такое желтое на левом ухе. Ты что, не видишь?
— Дурья башка, как же я могу свое ухо увидеть? А это пятно — оно что, большое?
— Да как тебе сказать, в начале сезона его не было. Думаю, надо бы нам заучить это заклинание, как оно там?
От хвостоплюя и соплей
Несчастных упаси.
От мордохруста та-та-та…
— Сам ты та-та-та, дубина стоеросовая. Все переврал!
Бадранг распорядился поставить на стену дозорных, которые круглые сутки должны были всматриваться в горизонт на случай возвращения Трамуна Клогга. У Бадранга не было сомнений, что пират вернется, чтобы отомстить. Стража, охранявшая рабов, пока те добывали камень, ловили рыбу и гнули спину в полях, тоже была усилена.
Отец Феллдо, старый Баркджон, подольстился к страже, и его определили работать на кухню. Здесь он не терял ни минуты, смотрел во все глаза и слушал во все уши, добывая сведения о том, что творится в крепости, а ночью в загоне делился ими с товарищами. С тех пор как Мартин и Феллдо отважились противостоять Бадрангу, многие узники решили действовать. Кейла, Баркджон и еж по имени Кустогор оказались немножко посмелее прочих. Вскоре маленькая группа бунтовщиков каждую ночь собиралась вокруг костра в загоне для рабов. Баркджон был стар и мудр, и все внимательно его слушали:
— Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь бежать Феллдо с Мартином и этому мышонку Брому. Тогда, я уверен, — они сделают все, чтобы победить Бадранга и освободить нас.
Из толпы зверей, собравшихся послушать, раздался одобрительный гул. Мышь по имени Портулака, сидевшая со своим мужем и маленьким мышонком, крикнула:
— Что нам делать, Баркджон? Скажи, мы все исполним!
— Приносите им побольше еды, чтобы поддержать их силы, — ответил вместо старика Кейла. — Раков или креветок, если вас послали на рыбалку, зерна или фруктов, если работаете на плантации. Побег — дело нелегкое.
Выдра Туллгрю спросила:
— А вот я, к примеру, работаю в каменоломне. Чем я могу им помочь?
— Путайся под ногами, мешай всем, работай как можно медленнее, — ответил Кустогор. — Если можешь, старайся украсть что-нибудь, что можно использовать как оружие, — инструменты, острые обломки камня, все что угодно.
— Не слушайте их. Эти разговоры до добра не доведут! — вдруг крикнул кто-то.
Баркджон встал и поглядел через головы рабов:
— Друвп, это ты, что ли?
Угрюмый раб-полевка, пытавшийся спрятаться за спины стоящих впереди, поднял голову:
— Ну я. Мы рабы, и нам лучше, чтобы нас оставили в живых, а не убили, если мы попытаемся делать всякие глупости. Бадранга и его войско нам не одолеть. Если вы начнете воровать рыбу, зерно и инструменты, накажут за это нас всех. Я не хочу пострадать из-за чужой глупости. На меня не рассчитывайте!
Портулака швырнула в Друвпа поленом:
— Закрой свою слюнявую пасть! Я видела, как ты ошиваешься вокруг стражников и что-то им рассказываешь. Ты гадкий доносчик!
Баркджон поднял лапу, призывая к порядку.
— К сожалению, ты нам нужен, Друвп. Ты — один из нас. Только все вместе мы прорвемся к свободе. Выбирай — либо ты с нами, либо на стороне Бадранга.
Друвп опустил голову, стараясь не смотреть в глаза Баркджону:
— Я сам по себе. Дайте мне жить так, как я считаю нужным.
Баркджон успокоил гневный ропот толпы и проворчал:
— Будь по-твоему, Друвп. Мы никого не принуждаем. Но позволь мне тебя предупредить: если хоть одно слово о наших делах дойдет до ушей Бадранга, я призову тебя к ответу.
Читать дальше