Роман Канушкин - Мальчик Пого

Бабушка Лягозавра оказалась права. От этих с дубинами и палицами в руках всегда жди какой-нибудь гадости. Шарик угодил Лягозавру прямо между больших водянистых и немного удивленных глаз. Но на этом липкий шарик не остановился. Он полетел дальше, прихватив с собой Лягозавра. “Всегда надо слушать старших!” – подумал Лягозавр, когда шарик впечатал его в ствол высокой первобытной сосны. Потом сосна переломилась пополам. Лягозавр успел отползти в сторону и с грустью смотрел на свой свеженький отпечаток. Много тысяч лет спустя по этому отпечатку ученые-палеонтологи узнают о существовании нашего Лягозавра. Они-то и придумают назвать его лабиринтодонт. Вот так движется наука! И теперь, когда ты подслушаешь разговор старших, что, мол, наука или искусство требуют жертв, ты сможешь спокойно перебить разговор, заявив, что знаешь, кто конкретно был этой жертвой.

Описанный случай имел и другие последствия. Далеко за синим Атлантическим океаном (если, конечно, ты живешь в России, Франции или где-нибудь в Монако, словом – в Европе; если же ты дальневосточник, японец, монгол или, к примеру, папуас – то за синим Тихим океаном), в Америке, стране небоскребов и блюзов, бигмаков и сникерсов, живут американцы. Отбивание шарика палицей-битой они называют бейсболом. Американцы с гордостью считают бейсбол своей национальной игрой. Когда встретишь американца, не поленись рассказать ему о судьбе Лягозавра. Если же американец начнет отбиваться руками и ногами, кричать, что все это неправда, ты торжественно открой эту книжку на странице 49 и скажи: – Ага? – Американцу сразу станет стыдно, он невнятно пробормочет “сори” и уедет в свою Америку. К бигмакам и сникерсам. Вот так.

А путешествие Пого тем временем продолжалось. Берега реки раздвинулись, и течение стало спокойнее. Перед Пого лежала бескрайняя равнина, покрытая тропическими лесами. В этих лесах жили самые большие в мире динозавры. Позже те же палеонтологи назовут их диплодоками. Диплодоки были очень дружелюбны. Они ощипывали сочную листву с верхушек деревьев. Когда Пого проплывал мимо, диплодоки вытянули свои грациозные шеи и приветливо закивали. Из-за этого их шеи сплелись. Диплодоки попытались распутаться и отдавили друг другу ноги. Потом они проломили панцирь гигантской черепахе и разворотили норы, занимаемые первобытными кроликами. Диплодоки были очень добры: все дело в том, что они имели маленькие головы. В голове, как известно, находится мозг. Когда мозга недостаточно, ты не всегда представляешь, чем заняты отдельные части твоего тела. Такие дела!

В заводях реки, на оранжевых песчаных отмелях и в прохладной глубине озер водились плезиозавры. Они ловили рыбу и предпочитали не вмешиваться в чужие дела. Когда Пого поприветствовал одного, тот сделал вид, что не заметил, и скрылся под водой. После такого продолжать разговор о плезиозаврах как-то не хочется. Пусть сначала научатся себя вести. А во влажном тропическом воздухе носились птеродактили. О них я уже кое-что рассказал в первой истории. Но не все. У птеродактилей есть одна особенность: все счастливые птеродактили похожи, каждый несчастный – несчастен по-своему (смотри картинку).

Один из них точно Лев Толстой

Птиль – такие уж у них имена – был несчастным птеродактилем. У него не было детей. Потому что он не имел жены. Птиль был очень скромен и застенчив. Как-то раз он ухаживал за роскошной дамой с такими изумительными складочками на крыльях и на брюшке, что Птиль влюбился до беспамятства. Он забыл маму, папу, бабушку, дедушку, всех друзей, родственников и их знакомых и даже самого себя. Он помнил только о Птюль, а именно так звали красавицу, и о своей любви к изумительным складочкам. Но она улетела с другим птеродактилем. Потому что у него была побольше пасть да поострее зубы. А заводить детей без жены у птеродактилей не принято. Как-то не с руки. Влюбленный и одинокий Птиль, которому так хотелось стать папой, проводил время на высоком утесе, наблюдая за восходами и закатами своими ясными влажными глазами. Именно в такой момент мимо его холостяцкого гнезда проплывал Пого.

– Ой, детеныш, – всполошился Птиль. Он даже забыл, что детеныш птеродактиля выглядит по-другому. – Ой, он будет моим ребенком!!!