Любовь Талимонова - Предсказатели прошлого

— Послушайте, вы все время говорите об украшениях общества. Вы называете так женщин?

— Конечно! Это так музыкально, поэтично и возвышенно. А просто женщина — звучит грубо.

— Боже мой! Я начинаю понимать — вы живете в матриархате!

— Ну-у… Наши далекие потомки что-то будут говорить о матриархате, будут строить разные гипотезы, но их представления о нашем времени и о нас будут так же близки к истине, как Луна к Солнцу. Но это неважно. Я еще хочу сказать, что наши женщины занимаются музыкой, литературой, они рисуют великолепные картины.

— Музыканты, художники, поэты — женщины? Не может быть!

— А что, Хатарис, у вас было наоборот?

— Да, всеми видами искусств занимались в основном мужчины.

— Ах, дорогие подруги, послушайте, что он говорит! Представляю, что это были за стихи, музыка и что за картины! Ой, как смешно!

— Почему смешно? А мне вот непонятно, как вы — украшения общества, можете заниматься искусством?

— Извини, Хатарис, но ты как будто упал с Луны, а не переплыл часть океана. Кому же заниматься искусством, как не нам — женщинам? Ведь мы чувствуем и понимаем мир тоньше и красивее, чем мужчины. Мы лучше чувствуем гармонию мира, можем отразить ее в музыке, картинах, стихах. Нам даже разрешена головная боль — от переизбытка чувств.

— А что, у мужчин вашей страны нет такой привилегии?

— Конечно нет, они всегда должны быть в форме, чтобы убирать дом, готовить обед.

— У вас мужчины и дом убирают?

— А что, разве твой дом убирала жена?

— Да. Улсвея всегда вытирала пыль, подметала полы…

— Какой ужас! Бедняжка Улсвея! Он заставлял тебя убирать весь дом?! Да твой муж просто чудовище! Хотя с виду не скажешь.

— Что они говорят? Улсвея, ты думала, что когда-нибудь попадёшь в глубокий матриархат? И как тебе это нравится?

— А знаешь, дорогой, мне здесь нравится. Теперь я займусь живописью и музыкой. Всю жизнь мечтала написать сонату моря.

— Улсвея, пойдем с нами на берег моря слушать музыку прибоя. А мужчины за это время приготовят нам обед.

— Хатарис! Дорогой! Ты приготовишь обед?! Как мило с твоей стороны. Я скоро вернусь.

— О! Я пропал!

— Ничего страшного, Хатарис. Вон за тем холмом есть озеро, в котором так много рыбы, что мы ловим ее прямо руками. Сейчас пойдем, возьмём несколько рыб, и ты, Хатарис, сможешь приготовить чудесный обед для Улсвеи.

— Но ведь я не умею готовить, ни разу в жизни не стоял у плиты.

— Не отчаивайся, дружок. Мы тебе будем помогать на первых порах, научим готовить, и скоро ты будешь поражать Улсвею своими кулинарными способностями.

— Спасибо, никогда не думал, что в матриархате так весело живется.

— Хатарис, ты все время твердишь о, о… матриархате, как ты его называешь. Вот что я скажу тебе по этому поводу: мужчины должны необыкновенно тонко и чутко руководить обществом, чтобы оно могло называться матриархатом. Мужчины должны разумно, справедливо и с добром править миром, чтобы женщины имели право жить в этом самом матриархате. Когда женщины берут практическую власть в свои руки — работают в больших лабораториях, держат на себе дом, активно управляют обществом, а мужчины только и умеют, что говорить и отдавать приказания, то мир переворачивается с ног на голову, а общество становится патриархальным. На твоей родине, Хатарис, тоже был патриархат, не так ли? Вспомни: очень хорошо жило твое общество, — и где же теперь твоя земля?

— Странный ты человек, Борнах, все вы немного странные, но в чем-то вы все же правы.

— Приятно это слышать. Но у нас еще одно «странное» замечание тебе.

— Да. Я слушаю внимательно.

— По поводу твоей одежды и особенно рукавов у нас возникает один вопрос: что конкретно ты можешь сделать в таком наряде?

— Он может отдавать конкретные приказания своей жене.

— Все, я сдаюсь! Я уже люблю скромные дома, я сейчас же переодеваюсь в брюки и кожаную курточку, я уже почти научился готовить. Я признаю, что вы правы не в чем-то, а во всем! Но почему вы все смеетесь?

— Потому, что смешно. Ты, Хатарис, прямо как ребенок, хотя выглядишь старше.

— Мне кажется, я знаю, почему вам смешно. Если бы я был на вашем месте, я бы тоже смеялся. Все дело в том, что вы смотрите на мир, на жизнь иначе, чем я. Это потому, что мы жили в разных землях и в разных обществах. Я впервые столкнулся с вашими обычаями и укладом жизни, а вы ничего не знаете о нашем обществе.