Джанни Родари - Сказки

Однако на рассвете верный слуга был уже далеко в море, на финикийском корабле, который увозил его в Сардинию. И нельзя было даже напечатать его фотографию в газетах под рубрикой «Кто его видел?», потому что газеты тогда еще не были изобретены. И фотография тоже.

Для Адмета это был тяжелый удар. Он даже заплакал. Вот и доверяйся после этого верному слуге в трудную минуту.

Адмет велел подать карету и отправился к родителям, которые жили за городом в прелестной вилле с паровым отоплением и прочими удобствами.

— Что ж, — сказал он, — вы единственные люди, кто по-настоящему любит меня.

— О да, в этом ты можешь не сомневаться!

— Вы единственные, к кому я могу обратиться с любой просьбой!

— Хочешь попробовать эту прекрасную редиску с нашего огорода? — осторожно спросили старики.

Когда же они узнали, что ему нужно, у них начался нервный тик.

— Адметик, — сказали они, — мы дали тебе жизнь, а теперь ты хочешь взамен взять нашу. Вот так благодарность!

— Но вы ведь одной ногой и так уже стоите в могиле!

— Вот придет наш час, тогда и умрем. А пока еще рано. И тогда мы не станем просить тебя умереть вместо нас.

— Понимаю, понимаю. Очень вы меня любите, конечно, очень…

— И он еще недоволен! Это после того, как мы оставили ему трон и виноградник.

Адмет машинально взял редиску с тарелки, которую мать поставила перед ним, и положил ее в рот. Потом выплюнул ее, вскочил в карету и вернулся в свое королевство.

Одного за другим стал он вызывать своих министров, генералов, адмиралов, придворных, мажордомов, адвокатов, нотариусов, астрологов, драматургов, богословов, музыкантов, поваров, егерей… И все они один за другим отвечали:

— Ваше величество, я бы со всей радостью умер за вас, но у меня три старые тетушки! Что будет с ними?!

— Сир, хоть сию минуту, немедленно! Но я только вчера ушел в отпуск…

— Хозяин, поймите бога ради, я же должен закончить свои воспоминания…

— Подлецы! — вскричал Адмет, топая ногами. — Выходит, все вы так боитесь смерти? Я прикажу отрубить вам головы! Мне это все равно не поможет, потому что только доброволец может спасти меня, зато я по крайней мере умру не один… И мы всей компанией отправимся в ад.

Придворные заплакали, застучали от страха зубами. Адмет приказал сунуть всех до одного в самую мрачную камеру, а палачу велел наточить топор. Сам же тем временем пошел к жене выпить апельсинового соку, чтобы утолить жажду.

— Альчести, дорогая, — сказал он ей с обреченным видом, — нам придется проститься раз и навсегда. Так, мол, и так. Парки и так далее. Аполлон — настоящий друг и тому подобное. Все очень любят меня, но никто не соглашается умереть вместо меня.

— Из-за этого ты так расстраиваешься? А меня почему не спросил?

— Тебя?

— Ну конечно! Я умру вместо тебя. Это так просто.

— Ты с ума сошла, Альчести! Я не перенесу этого! Ты не представляешь, как я буду плакать на твоих похоронах!

— Поплачешь, а потом все пройдет.

— Нет, не пройдет.

— Да уж поверь мне, пройдет, и ты еще будешь долго жить, счастливый и довольный.

— Думаешь?

— Уверяю тебя!

— Ну тогда… Если так… Раз ты так хочешь…

Они расцеловались на прощание. Альчести ушла в свою комнату и умерла. Королевство огласилось плачем и криками. Адмет рыдал громче всех. Тем не менее выпустил на свободу министров, поваров и всю прочую компанию, велел звонить по усопшей и приспустить флаги, вызвал представителя похоронного бюро и договорился с ним о похоронах. И когда он обсуждал, какие должны быть ручки у гроба, слуга объявил ему, что пришел гость.

— Геракл, друг мой!

— Чао, Адмет! Я тут шел мимо, по пути в сады Гесперид, где мне надо украсть золотые яблоки, и решил заглянуть к тебе ненадолго.

— И прекрасно сделал! Я б тебе не простил, если б ты не зашел ко мне.

— Кстати, — сказал Геракл, — я вижу, у вас траур.

— Да, — ответил Адмет торопливо, — умерла тут одна женщина. Но тебе незачем огорчаться. Гость для нас дороже всего. Я велю приготовить тебе хорошую ванну, а потом мы поужинаем и вспомним старые добрые времена.

Легендарный гигант отправился принимать ванну, Это было весьма кстати. Постоянно совершая свои героические подвиги, убивая чудовищ, чистя Авгиевы конюшни и делая разного рода другие тяжелые и трудные работы, он, конечно, не часто имел возможность принять душ. Он с удовольствием потирал себе спину щеткой и напевал любимую песенку: