Джанни Родари - Сказки

— Ладно, ладно. Вполне возможно, что один крестьянин хитрее тридцати миллионов космических пришельцев. Вполне возможно. Только яйцо, с вашего позволения, я заберу себе.

А человечки между тем продолжали расти. Теперь они были уже больше мизинца Омобоно, а из яйца один за другим выходили все новые и новые пришельцы.

— Надо, пожалуй, поскорее предупредить власти, — решил Омобоно, — а то вы еще взорвете мой дом. И вот что еще я думаю. Ведь переправить тридцать миллионов человек в Сахару — это не шутка. Не лучше ли вам всем вернуться на некоторое время туда… обратно?

Человечки посовещались, и затем голос в наушниках со вздохом произнес:

— Вы правы. Мы вернемся в яйцо…

— Тогда до свидания, — сказал Омобоно.

— До свидания. Народ Аэима, внутрь яйца!

В то же мгновение со стола все исчезло, и на нем осталось только зеленое яйцо.

Омобоно взял его, сел на свой мотоцикл и поехал в город.

Не будем рассказывать о том, как он докладывал обо всем случившемся правительству, как велел человечкам выйти из яйца еще раз, чтобы доказать, что он ничего не сочиняет, а затем вернул их обратно в яйцо, как потом вместе с членами правительства полетел на самолете в Сахару и передал пустыню народу Азима и оставался с ними до тех пор, пока они не стали ростом с землян, а затем вернулся к себе в деревню с зеленым яйцом, которое держал в красивой овальной шкатулке.

«Оно еще не раз позабавит меня», — решил про себя Омобоно.

И действительно, однажды он достал яйцо и отправил в него то, что ему не нравилось больше всего. Он приказал:

— Все пушки, какие только есть на свете, — внутрь яйца!

И войны прекратились как по волшебству.

В другой раз он сказал:

— Все комары — внутрь яйца!

И никто уже не мог найти ни одного комара на всей земле — от Южного полюса до Северного.

А плохого Омобоно никому ничего не сделал, потому что он был хорошим человеком, ведь даже имя его означает Добрый Человек. Незадолго до смерти он разбил зеленое яйцо, растолок скорлупу в ступке, растер ее в порошок и развеял на своем поле, чтобы никто не мог использовать яйцо с каким-нибудь злым умыслом.

Я мог бы рассказать вам и о том, как однажды, когда яйцо еще было цело, он и сам попробовал войти в него.

— Омобоно, внутрь яйца! — приказал он сам себе.

Но сидеть там внутри, в темноте, оказалось так скучно, что он поспешил выбраться оттуда.

— Синьор начальник, неопознанный самолет просит разрешения на посадку.

— Неопознанный самолет? А как он сюда попал?

— Не знаю, синьор начальник. У нас не было с ним раньше никакой связи. Он говорит, что у него кончается горючее и он сядет, даже если мы будем против. Странный какой-то тип, однако.

— Странный?

— Чудак, по-моему. Я слышал сейчас, как он посмеивался в микрофон: «Тем более что все равно никто не может остановить меня…»

— Так или иначе, пусть лучше сядет, а то еще натворит каких-нибудь бед.

Самолет приземлился на маленьком летном поле на окраине Столицы ровно в 23 часа 27 минут. До полуночи оставалось 33 минуты. Притом это была не обычная, а самая важная в году полночь. Это было 31 декабря. И на всем континенте миллионы людей ожидали наступления Нового года.

Никому не известный летчик выпрыгнул из кабины на землю и сразу же распорядился:

— Выгрузите мой багаж! Там двенадцать баулов, не забудьте ни одного! И вызовите три такси, иначе их не перевезти! Может кто-нибудь позвонить по телефону от моего имени?

— Не знаю, не знаю, — уклончиво ответил синьор начальник. — Сначала надо прояснить кое-какие детали, вам не кажется?

— Не вижу никакой необходимости! — улыбнулся летчик.

— А я, однако, вижу! — возразил синьор начальник. — И прошу вас предъявить документы и бортжурнал.

— Простите, но я не стану этого делать.

Он заявил это так категорично, что синьор начальник чуть не взорвался от возмущения.

— Как угодно, — сказал он, — а пока, будьте любезны, пройдите сюда!

Летчик ответил легким поклоном. И начальнику показалось, что поклон этот был чересчур вежливым. «Уж не насмехается ли он надо мной? — подумал он. — Во всяком случае, из моего аэропорта он выйдет с совсем другой миной».

— Имейте в виду, — продолжал между тем загадочный путешественник, — что меня ждут. Очень, очень ждут.

— И должно быть, к полуночи, чтобы отпраздновать Новый год?

— Совершенно верно, дражайший!

— А я, как видите, нахожусь при исполнении служебных обязанностей и всю новогоднюю ночь проведу здесь, в аэропорту. И вам, если будете упорствовать и не пожелаете предъявить документы, придется составить мне компанию.