Майкл Бонд: Медвежонок Паддингтон здесь и сейчас

— Нас всё равно никто не увидит, — сообщил Джонатан, имея в виду тонированные стёкла. — Но если хочешь… — Он быстренько осмотрел панель управления, нажал какую-то кнопку, и занавески задвинулись.

— А вы понимаете, что происходит, мистер Крубер? — поинтересовался Паддингтон.

Но мистер Крубер умел хранить тайны.

— Я давно об этом мечтал, мистер Браун, — сказал он, и больше из него ничего не удалось вытянуть.

Миссис Бёрд почти всю дорогу тоже держала рот на замке, а остальные были слишком заняты всякими интересными ручками, кнопочками и приспособлениями, так что почти не замечали, куда они вообще едут.

Наконец лимузин остановился, Джонатан снова нажал кнопку, шторки раскрылись, и все они втроём прильнули к окошку.

— Ничего себе! — ахнул Джонатан.

— Похоже на велосипедное колесо, — сказал Паддингтон.

— Это называется «Лондонский глаз», [33] «Лондонский глаз» — это чуть ли не самое большое колесо обозрения на свете. Его построили специально к началу нового тысячелетия. — пояснила Джуди.

— И все мы сейчас на нём прокатимся! — объявил мистер Крубер.

— Мы едем кататься на велосипедном колесе? — опешил Паддингтон. — Только бы шину не проколоть!

— Этого можно не бояться, — успокоил его мистер Крубер. — Вглядитесь повнимательнее, мистер Браун, к колесу по всей окружности крепятся кабинки. В одной из них мы и поедем.

— Отсюда можно подумать, что они сделаны из стекла, — добавила Джуди. — На самом деле, конечно, нет, но всё равно из кабинки всё видно, причём можно смотреть во все стороны.

— А ещё можно вставать и переходить с места на место, — сообщил Джонатан.

— Кабинок тридцать две штуки, — объявил дядя Пастузо, помогая всем вылезти из лимузина. — В каждой — по двадцать пять пассажиров. Почти восемьсот человек. Я заказал поездку через твоего приятеля из бюро путешествий, собрино, и заплатил побольше, так что мы в кабинке будем одни. Он так обрадовался, что сказал: как опять надумаешь путешествовать — приходи к нему.

— Миссис Бёрд права — медведи всегда падают на все четыре лапы, — прошептал Джонатан.

— Я всё организовал, — объявил дядя Пастузо и кивнул на стюардессу, которая подошла их поприветствовать. — Обслуживание по классу ВИП — Очень Важных Персон. Ух-ха!

— Ух-ха? — повторил мистер Браун.

— Хотя правильнее было бы сказать — Очень Важных Медведей!

Дядя Пастузо согнулся пополам, смеясь собственной шутке, и так зашагал следом за стюардессой.

Они успели как раз вовремя. Только они взошли на посадочную площадку, прибыла пустая кабинка. Двери раскрылись, и как раз в тот момент, когда они шагнули внутрь, солнце наполовину скрылось за зданием Парламента. [34] Здание Британского Парламента (оно ещё называется Вестминстерский дворец) находится прямо на берегу Темзы. Стоит открыть любую книжку про архитектуру Лондона — сразу его и увидите.

Первые несколько минут, пока колесо медленно поворачивалось, поднимая их всё выше, мистер Крубер показывал дяде Пастузо основные лондонские достопримечательности, которые ещё можно было рассмотреть в густеющем сумраке: башню Биг-Бен, Букингемский дворец, Тауэр, собор святого Павла, разбросанные тут и там парки и озёра; а ещё телевизионную башню, которая вырисовывалась на фоне неба, точно огромный карандаш.

За годы, проведённые в Лондоне, Паддингтон успел посетить многие из этих мест, но сейчас, когда панорама Лондона постепенно развёртывалась под ногами, город предстал совсем в ином свете: здания казались не зданиями, а уменьшенными моделями, а по улицам, куда ни посмотри, сновали люди размером с Муравьёв и ездили игрушечные автомобильчики.

— Вот так и надо смотреть на мир, — заметил дядя Пастузо. — С высоты, и чтобы никто не путался под ногами.

Темнота сгущалась, кабинка поднималась всё выше и выше, а по всему Лондону начали зажигаться огни. Над зданиями словно стояло зарево, а рождественские украшения поблёскивали и переливались в ночном небе.

Посмотрев направо, они даже успели заметить, как далеко-далеко, на реке, люди катаются на коньках.

Вышла одна небольшая накладка, уже в самом конце — дядя Пастузо позвал их посмотреть на что-то «очень интересное», но, когда они собрались у нужного окна, было уже поздно.