Татьяна Макарова - Снег отправляется в город

И пришлось бы ему плохо, если бы как раз в эту минуту из-за угла не выскочил Снег городской. Увидев его, снегоочиститель рявкнул, развернулся и устремился за ним, оставив лесного Снега в покое.

Жизнь лесного Снега в городе была такой необычной для него, такой интересной и увлекательной, что было бы совсем не удивительно, если бы он забыл о собаке Веруне, умеющей считать только до трёх. Но он не забыл о ней. Как-то не умел он забывать о тех, кто сделал для него доброе дело. А ведь Веруня сделала для него, может быть, совсем не очень крупное, но очень доброе дело. Она была первой, кого Снег встретил в чужом ночном городе. Она помогла ему найти ночлег, ободрила его. И Снег нет-нет да и выбирал полчасика, чтобы завернуть к её сарайчику. А надо сказать, что Веруня всё ещё жила в этом сарайчике, потому что и сейчас у неё было только гри косточки и до сих пор она умела считать только до трёх.

Заходя к ней. Снег всегда заставал одну и ту же картину: Веруня, грустно склонясь над своими тремя косточками, упражнялась в арифметических действиях.

— Раз, два, три… — печально говорила она. — Раз, два, три. Если от трёх косточек отнять две, то будет одна. Но я никому не позволю отнять у меня целых две косточки! Но если всё-таки, как это ни неприятно, представить себе на минуту, что их кто-то отнял, то у меня останется одна косточка. Раз, два, три…

— Неужели всё ещё три, уважаемая Веруня? Всё ещё только три? — сочувственно спрашивал Снег.

— Да, уважаемый лесной Снег. Только три, как видите, — отвечала Веруня.

— Но неужели вам ни разу не посчастливилось найти хотя бы ещё одну? Ну хотя бы обглоданную… извините…

— Да нет, я находила, — мужественно признавалась Веруня. — Но пока я находила четвёртую, я не удерживалась и съедала одну из тех трёх, которые у меня уже были… Я знаю, что искусство требует жертв, но есть жертвы, на которые способна не каждая собака. Боюсь, что мне никогда не собрать десяти А тогда прощай цирк, прощайте огни рампы, аплодисменты, милый запах кулис…

И Снег решил помочь Веруне. Но как это сделать? Ведь она его единственная знакомая собака во всём городе. Здесь было не обойтись без помощи городского Снега. И при первом же случае лесной Снег спросил его, есть ли у него знакомые собаки. Городской Снег немного удивился вопросу, но сразу воспользовался случаем, чтобы лишний разок прихвастнуть своей солидностью и связями.

— Ну, о собаках, брат Снег, мне известно решительно всё. Это я тебе точно говорю. Каждая собака меня знает, и я, в свою очередь, знаю каждую собаку. Ты знаешь, я не люблю особенно разлёживаться. Я чаще всего на ногах. Но иногда всё-таки приходится выпадать. Так вот, когда я, к своему неудовольствию, вынужден неподвижно лежать на земле, собаки бегают по мне и всюду оставляют свои следы. И поэтому я знаю, откуда какая собака пришла, где она живёт. А что это ты вдруг заинтересовался собаками нашего города?

Снег вкратце объяснил, зачем ему нужны собаки. Тогда городской Снег пришёл в полное недоумение.

— Ты, брат Снег, говоришь, что я странный. Нет, это не я, это ты странный. Ну, чего тебе далась эта Веруня? Подумаешь, умеет считать до трёх! А я вот лично и до трёх не умею. И ничего. Живу. И довольно неплохо.

— Ну, и ничего хорошего, что не умеешь, — сказал лесной Снег. — Ну, и довольно стыдно.

— А по-моему, это тебе довольно стыдно заниматься такими пустяками. Солидный человек, большое место занимаешь, как-никак лесной Снег.

Но Снег всё-таки попросил познакомить его с городскими собаками.

И собаки пришли. Их привёл самый главный пёс, по имени Вася. Лесной Снег обратился к ним с краткой речью. Он не стал им ничего объяснять подробно. Он считал, что всё, что он знает о Веруне, является её личным делом, и даже, пожалуй, секретом, который не следует выдавать. И поэтому он просто сказал собакам, что ему очень нужны двадцать восемь косточек.

— Вы просите нас о самом дорогом, — вздохнул пёс Вас!

И собаки утвердительно затявкали.

— Я знаю, — сказал лесной Снег. — Но я всё-таки прошу вас об этом. Потому что мне очень, очень нужны двадцать восемь косточек.

— Мы подумаем, — сказал Вася.

И собаки принялись молча думать.

Потом они перестали думать, и Вася сказал:

— Мы кто?

Никто на это не ответил. И Снег тоже. Он просто не знал, как надо ответить.