Николай Тёмкин - Морской дозор

— Пожалуйста. С полной искренностью и удовольствием, — заспешил Мюнхгаузен. — Итак, я раздобыл пушку. Как раз подходящую, двухзарядную. Нанял перевозчиков…

— Это, — спросила Маруся, — кого же?

— Каких-то поросят, — пожал плечами барон. Алёша понимающе улыбнулся:

— Личности нам известные. А дальше?

— Они на лодке переправили пушку на остров: здесь, как показали мои расчёты, наилучшее место для старта на Луну. Мы вместе установили орудие в ложбине у холма. Поросята вернулись к лодке и уплыли. Оставшись один, я полностью подготовился к полёту. Десять, девять, восемь, семь…

— Что-что? — не поняла бароновой арифметики Маруся.

— Начал обратный отсчёт, — пояснил тот. — Шесть, пять, четыре, два, один…

— Старт! — азартно подхватил Сильвер.

— Отнюдь, — печально сказал барон. — Отсчёт пришлось прекратить.

— Почему? — нахмурил брови Алёша.

— Потому что именно в этот момент я вспомнил, что хотел привезти лунным жителям образцы земных растений.

— Зачем? — заинтересовалась Маруся, сама неравнодушная к цветам и травам.

— Для знакомства и установления научных связей, — веско промолвил Мюнхгаузен. — И вот я отправился собирать наиболее интересные экземпляры. Вдруг чувствую — ногам зябко. Гляжу — да я ведь босой! Только что был в ботфортах — а теперь сапоги пропали!

— Чудеса! — недоверчиво присвистнул Сильвер.

— Чудес не бывает! — наставительно сказал Алёша.

— Конечно, не бывает, — согласился барон, — но как полетишь на Луну без сапог? Я ведь собирался там представительствовать за всё человечество! К тому же, говорят, лунная поверхность усыпана острыми камнями. Я бросился на поиски исчезнувшей обуви. Обшарил весь остров — никакого результата. Вернулся сюда — дай-ка, думаю, на всякий случай у пушки посмотрю. Но нет сапог, и всё тут. Я как следует искал, даже на листок какой-то, невесть откуда взявшийся, обратил внимание. Тогда, наверное, на него нечаянно и наступил. Между прочим, очень холодно было ногам — сыро кругом, грязно.

— Поэтому отпечаток такой ясный, — слегка пошевелила усами Маруся.

— Да-да, вероятно, именно поэтому, — с готовностью согласился Мюнхгаузен, тоже поводя усами: уж очень хотелось ему найти общий язык со следствием.

— А дальше? — строго спросила Маруся, всем своим видам показывая, что её не так-то просто умаслить.

— Поняв, что дальнейшие поиски на острове бесполезны, — продолжил барон, — я отправился на большую землю за какой-нибудь обувью.

— Как так — отправились? — задал каверзный вопрос Алёша. — Лодки-то у вас не было!

— И ступы тоже, — добавила Маруся.

— К ступе, — решительно отмел её реплику Мюнхгаузен, — я вообще никакого касательства не имею, это уж вы, пожалуйста, бросьте. В общем, поняв, что оставаться здесь не имеет смысла, я отправился вплавь. И встретился на другом берегу с капитаном Сильвером. Он как раз пел песню о ботфортах. Я подумал — о моих. А дальше вы сами знаете.

— Сомнительно это как-то, — вмешался в следственные мероприятия пират. — От островка до берега, о-го-го, сколько плыть. Тут бы и мне не выдюжить, не то что какому-то барону сухопутному.

— Совершенно естественное замечание, — ответил Мюнхгаузен, — но неверное. Да, порой я начинал тонуть, но каждый раз меня спасали сила и сообразительность. Ухватившись рукой за косичку вот этого парика, я дёргал вверх и вытаскивал себя таким образом на поверхность воды.

— Никогда ничего подобного не слышал! — не поверил Сильвер.

— А я слышал, — задумчиво промолвил Алёша, — и даже в книге читал. Книжки — они в любом деле подмога, так наша литераторша говорит.

— И Яга то же самое говорит! — удивился капитан.

— Правильно говорит, — похвалил агента следователь по особым делам. — Учитывая все обстоятельства, лично мне, барон, ваш рассказ в общем и целом кажется соответствующим действительности. Конечно, хорошо было бы отыскать свидетелей. Только где ж их тут найдёшь?

— А вот здесь! А вот здесь! — раздался гортанный голос. — Сорока-Белобока кашу варила! Кашу варила, глазами кругом водила. Всё видела. Были тут поросята, и пушку они вместе вот с этим тащили, а потом он считал задом наперёд. А что дальше было, не знаю: кашу сварила, детишек накормила, полетела себе пропитание искать. Да и сейчас мне пора. — И Белобока, взмахнув крыльями, куда-то улетучилась.