Tove Jansson - Маленькие тролли или большое наводнение (пер. Л.Брауде)

– Теперь мы можем продолжить путь, – решительно сказала мама Муми-тролля. – Нам нельзя ждать, пока схлынет вода. Садитесь в кресло, дети, а я столкну его в море.

– А я, пожалуй, останусь здесь, – зевнув, сказала кошка. – Незачем поднимать шум по пустякам. А когда земля высохнет, я снова отправлюсь домой.

Пятеро ее котят, приободрившихся на солнышке, сели и тоже зевнули, как и их мамаша.

Наконец мама Муми-тролля столкнула кресло с берега.

– Осторожно! – попросил ее маленький зверек.

Сидя на спинке кресла, он оглядывался по сторонам; ему пришло в голову, что они наверняка смогут найти какую-нибудь драгоценность, которая плавает в воде после наводнения. Например, шкатулку, полную бриллиантов. А почему бы и нет? Он зорко смотрел вдаль, а увидев в море что-то блестящее, громко и возбужденно воскликнул:

– Плывите туда! Там что-то блестящее! Видите, как сверкает!

– Мы не успеем выудить все, что плавает вокруг, – сказала мама Муми-тролля, но все же подгребла туда, так как была доброй мамой.

– Это всего лишь старая бутылка, – разочарованно произнес маленький зверек, вытащив ее с помощью хвоста.

– И ничего хорошего в ней тоже нет, – добавил Муми-тролль.

– Разве вы не видите? – серьезно спросила мама. – Это нечто очень примечательное. Это почтовая бутылка. В ней лежит письмо. Кто-то терпит бедствие.

И, вытащив из сумки пробочник, она откупорила бутылку. Дрожащими лапами расправила она письмо у себя на коленях и громко прочитала:

«Добрейший! Ты, кто нашел это письмо! Сделай все, что можешь, чтобы спасти меня! Мой чудесный дом унесло наводнение, а я сижу, одинокий, голодный и замерзший, на дереве, меж тем как вода поднимается все выше и выше. Несчастный муми-тролль».

– «Одинокий, голодный и замерзший», – повторила мама и заплакала. – О мой бедный маленький Муми-тролль, твой папа, верно, уже давным-давно утонул.

– Не плачь, – сказал Муми-тролль. – Может, он еще сидит на своем дереве где-то совсем рядом. Вода-то опускается вовсю.

В самом деле так оно и было. Тут и там уже торчали над водой вершины холмов, заборы и крыши домов, а птицы распевали во все горло.

Кресло, медленно покачиваясь, плыло к возвышенности, где толпы народа бегали и суетились, вытаскивая из воды свои вещи.

– Это мое кресло! – закричал огромный хемуль, собравший на берегу гору мебели из своего столового гарнитура. – Что вы себе воображаете, плавая по морю в моем кресле!

– Ну и трухлявая же была эта лодка! – рассерженно сказала мама Муми-тролля, вылезая на берег. – Мне она не нужна за все блага мира!

– Не раздражай его! – прошептал маленький зверек. – Он может укусить.

– Ерунда! – отрезала мама Муми-тролля. – За мной, детки!

И они пошли дальше вдоль берега, пока хемуль ощупывал мокрую обивку своего кресла.

– Смотрите, – сказал Муми-тролль, указывая на какого-то господина Марабу, расхаживавшего по берегу и бранившегося с самим собой. – Интересно, что он-то потерял, – вид у него еще злее, чем у хемуля.

– Будь тебе самому почти сто лет и потеряй ты очки, ты бы тоже не очень веселился, – сказал господин Марабу.

И, повернувшись к ним спиной, он продолжил поиски.

– Пошли! – сказала мама. – Нам надо найти папу.

Она взяла Муми-тролля и маленького зверька за лапки и поспешила дальше.

Через некоторое время они увидели, что в траве, там, где отступила вода, что-то блестит.

– Это точно бриллиант! – закричал маленький зверек.

Но, посмотрев как следует, они увидели, что это всего-навсего лишь пара очков.

– Это очки господина Марабу, правда, мама? – спросил Муми-тролль.

– Наверняка, – ответила она. – Лучше всего тебе сбегать обратно и отдать их ему. Он обрадуется. Но поспеши, ведь твой бедный папа сидит где-то голодный, промокший и совершенно одинокий.

Муми-тролль помчался изо всех сил на своих коротеньких лапках и уже издалека увидел господина Марабу, рывшегося в тине.

– Эй-эй! – закричал он. – Вот ваши очки, дядюшка!

– Нет, в самом деле! – воскликнул откровенно обрадовавшийся господин Марабу. – Может, ты все-таки не такой уж несносный маленький детеныш, вокруг которого все пляшут!