Любовь Отраднева - Озма

— И что, мы будем втроём штурмовать?

— Впятером: ты Урфина и его жену за кого считаешь?

— И что мы можем против сектантов? Мы окажемся в той же башне, что и вы.

— Они без армии. Народ их не поддержит.

— А их волны?

— Урфин придумает что-нибудь! В крайнем случае, если ничего не выйдет, ты вызовешь кого-нибудь из Канзаса.

Вороне не очень нравился этот план. Уходить, чтобы снова вернуться? Ей казалось, что они гораздо больше сделают как внутренние враги. Но только Кагги-Карр открыла клюв, чтобы сказать об этом Страшиле, как ни с того ни с сего ощутила резкую боль в голове, прошедшую так же мгновенно, как началась. И тут же ворона с удивлением призналась сама себе, что лучшего плана нет и не может быть.

Этим же убеждением она заразила Озму и Славика. И все трое, с трудом выбравшись из города, отправились в долгий путь через всю страну.

Урфин Джюс, когда друзья до него добрались, прямо-таки поразился чуши, сказанной Страшилой:

— Нда, только и могу я это объяснить тем, что волны навели на его мозги помрачение, да и на ваши все тоже! Как они хотели, эти сектанты, чтобы вы убрались из города! И одного они не учли — что я их раскушу, да только что теперь проку? Придётся прорываться снова в столицу, хоть это и дьявольски трудно. Я с вами, а ты, Джуна, оставайся: ребёнка-то одного не бросишь!

Половчанка неуловимым движением коснулась живота, в глазах её заплескалась тоска… «Эге, — подумала ворона, — она никак второго птенца высиживает!» Легче, ох, легче быть воительницей, чем просто женщиной!

…Законы секты уже были навязаны всей Волшебной стране, кроме владений Виллины и Стеллы. В руках бусунумщиков в день вторжения оказались чуть не все правители Волшебной страны. И теперь Ниманд сидел на троне в Изумрудном городе, а Узуфрукт и три идиота наводили новые порядки в областях. Тех, кто не соглашался делать всё по-бусунумному, просто вышвыривали из родного города или деревни. И больше таким несчастным никуда не было входа, пока не наденут штаны на голову… Ведь бусунумщики окружили волнами каждый населённый пункт.

Число изгнанников с каждым днём росло. Люди уходили в леса, в горе и гневе устраивались там на житьё. Ломали головы, как бороться с новой напастью… А всё же немало было и таких, кто остался и смирился — а может, притворился?

Пара изгнаннических поселений встретилась маленькому отряду на пути к столице, и к стенам Изумрудного города они подошли, уже являя собой некоторую силу. Но, конечно, прорваться сквозь волновой заслон им не удалось. Отряд был отброшен на мили и мили от города. Люди, к счастью, отделались ушибами, но у Кагги-Карр было перебито крыло. Теперь нечего было и думать связаться с Канзасом…

Изгнанники, ни во что уже не веря, вернулись в леса. Люди не проклинали никого, но бойцы маленького отряда, и особенно Урфин, готовы были провалиться сквозь землю…

Добрая волшебница Жёлтой страны внимательно выслушала свою юную подданную Озму и её друзей. Заглянула в свою магическую книгу и сказала:

— Не огорчайтесь, что не можете связаться с Энни, Тимом, ещё кем-нибудь оттуда… Моя книга говорит, что сейчас помогут не они, а совсем другие люди.

— Кто же именно? — влез Славик.

— Во-первых, принцесса Ишода.

— Что за принцесса?

— Она дочь прежнего короля, который правил Волшебной страной до Гудвина и позорно бежал в Индию, когда тот спустился с неба на воздушном шаре. У него была жена индианка, и он решил искать убежища на её родине. Трус он был, этот король Пастория! А вот дочь его Ишода была подающая надежды девушка. Сейчас она, должно быть, в Индии, и книга говорит, что она-то нам и поможет. А кроме неё — человек, у которого глаза — камни славы.

— А что это за камни?

— Да вот у тебя, Озма, в кольце такой светящийся синий камень. Все такие камни — осколки одного великого метеорита. Они летают по всей Вселенной, их вставляют в украшения, и они приносят славу — если, конечно, постараешься. А у троих человек во Вселенной эти камни попали в глаза. Эти люди уж точно прогремят по всему миру, они бывают либо очень хорошими, либо очень плохими…

Без большой надежды на успех, но почти уже собрались на поиски Ишоды в огромной стране Урфин и Озма верхом на Славике. Где искать человека с необычайными глазами, вообще никто не представлял… Но перед самым отъездом разболелся сначала сынишка Джюсов, а потом слегла и Джуна. Проклятый Жёлтый Туман! Половчанка носила Искандера как раз в дни этой напасти, и за три года ни мать, ни сын так и не изжили последствий, налетавших иногда чёрным вихрем. Джуна приходила в сознание лишь тогда, когда Урфин держал её за руку…