Эдуард Успенский: Жабжабыч метит в президенты

— У нас в студии все готово. Сначала мы сделаем групповой снимок. Кандидат Голицын в кругу избирательниц-активисток.

Он усадил Жабжабыча в кресло, а активистки встали с цветочками позади.

— Гвоздички — символ чистоты и сохранения природы. Улыбайтесь.

Жабжабыч растянул свой большой рот в улыбке. Фотограф забрался под материю за фотоаппаратом. В этот момент активистки скинули свои строгие костюмы и остались практически в чем мать родила. Раз! И они снова надели их. Кандидат Жабжабыч Голицын-Сковородкин так ничего не заметил.

— Теперь сделаем композицию «Вперед к звездам», — предложил ассистент.

Он поставил Жабжабыча и одну из активисток — уплотненную Лидию Васильевну — в позу «Рабочего и колхозницы». Правую и левую руки они подняли вверх, а левую и правую отвели назад.

— Это космическая ракета, — сказал Кукурузов.

Он сунул в руки Жабжабыча бутылку виски и побежал к фотоагрегату. Пока он бежал, активистка Лидия Васильевна так распахнула свой жакет, что оказалась полностью полуголой.

Щелчок, и… фотография готова. Жабжабыч так ничего не заметил.

— А как же банкет? — спросил он.

— А сейчас, сейчас! — сказал Кукурузов.

Тут же две активистки Маша и Даша вынесли из глубины студии маленький столик с продуктами и приставили к нему стул для Жабжабыча.

Жабжабыч неторопливо прикрутил к столу мясорубку и стал забрасывать в нее колбасные изделия. Он брал столовой ложкой колбасный фарш, выходящий из мясорубки, и с удовольствием запивал его квасом. А в квас было добавлено немного спирта.

— Вы не возражаете, если мы устроим вокруг вас символический танец в защиту природы? — спросили активистки.

— Валяй, танцуй, — сказал Жабжабыч. — Защищай природу! — и заснул.

Фотограф Стенькин ликовал, там, в глубине студии, он радостно потирал свои грязные ручонки.

Неожиданно в фотостудию вошел известный в городе милиционер Иван Пистолетов и с ним начальник милиции города товарищ Бронежилетов Трофим Трофимыч, то есть в простонародье ТТ.

— Всем оставаться на месте! — грозным голосом сказал Бронежилетов. — Притон закрывается!

Скоро в городе появились предвыборные фотоплакаты с надписью: «Жабжабыч разгоняет подпольный клуб с сомнительными тетеньками». «Мафии не удалось сорвать выборы». «Грязные технологии не спасут грязных технологов».

Все объяснялось очень просто. Как только нарядный Жабжабыч с новенькой мясорубкой покинул дом Устиновых, строгая мама Устинова еще раз внимательно прочитала сомнительную открытку с фиолетовыми бабочками. И какие-то серьезные подозрения закрались ей в голову. Особенно ее насторожило примечание.

— Самые большие расходы приносит все бесплатное, — сказала она сама себе.

Она посадила на велосипеды Влада и Виктора Верхотурцева, дала им в руки сотовый телефон и отправила следить за Жабжабычем. Не столько следить, как тайно его охранять.

Она просила сообщать о каждом шаге не очень опытного и весьма легкомысленного кандидата. И очень скоро пошли сообщения.

— Мама, Жабжабыч вошел в двери.

— Что это за двери?

— Непонятно. Кажется это фотомастерская.

— Тетя Лена, тут есть щелка. Мы смотрим.

— Мама, мама, Жабжабыча посадили в кресло. Кругом стоят тетеньки.

— Какие тетеньки?

— Обычные тетеньки. С цветочками.

— В чем они одеты, Витя?

— Тетя Лена, в белые костюмы. А сейчас в одни цветочки.

— Как это так в одни цветочки?

— На них больше ничего нет.

— Витя, Влад! Сейчас же закройте глаза. Закрыли? Что вы видите?

— Ничего.

— Откройте глаза. Что вы видите?

— Толстая тетя и Жабжабыч несут к небу пол-литру.

— Как одета тетя?

— Никак.

— Закройте глаза.

— Закрыли.

— Что вы видите?

— Ничего.

— Откройте глаза. Что там?

— Жабжабыч спит, а тети танцуют.

Тут уж сердце доверенного лица Жабжабыча — мамы Лены — не выдержало, и она с места в карьер позвонила в городское отделение милиции.

— Товарищ Бронежилетов, тревога! На ул. Ленина, 132 открыли сомнительное заведение. Там людей обкручивают, голые тети танцуют, а дети смотрят.

На это папа Устинов сказал:

— По-моему, это не совсем правильно так говорить. Во-первых, дети не смотрели. Ты велела закрывать глаза. Во-вторых, мама, детей ты туда послала сама. А в-третьих…

— А в-третьих, — сказала мама, — пока мы здесь будем с тобой церемониться, там, в этом притоне, из наших детей сделают бандитов.