Жорж Санд - Грибуль

— Друзья мои, — сказал Грибуль, — хотя я очень немного понимаю ваш язык, но вижу, что вы грустите по мне и жалеете меня. Это меня трогает, потому что я далеко не презирал вас за ваше безобразие и печальное положение, напротив, я уважаю вас столько же, сколько уважал бы, если бы вы были бабочками с великолепными крылышками или самыми лучшими птицами. Для меня было достаточно видеть ваше доброе сердце, чтобы составить о вас хорошее мнение. Прошу вас, когда меня уже более не будет, и если на мое место поступит какой-нибудь новый бедный узник, то будьте с ним так же дружны и ласковы, как вы были со мной.

— Милый Грибуль, — сказала совершенно по-человечески толстая крыса с белой бородой, — мы такие же люди, как и ты. Ты видишь в нас последних смертных, которые после твоего отъезда из этого царства, сто лет тому назад, сохранили любовь к добру и уважение к справедливости. Ужасный царь шмелей не в состоянии был погубить нас, а потому бросил в тюрьму и осудил нас на это безобразное превращение; но мы слышали слова волшебницы и видим, что час нашего освобождения настал. Мы этим обязаны твоей смерти и вот почему вместо того, чтоб радоваться, мы плачем.

Начало светать, раздался погребальный звон колоколов, потом поднялась страшная суматоха: крики, смех, угрозы, песни и проклятия; вслед за этим раздались звуки труб, барабанов, флейт, ружейные выстрелы, пушечная пальба, будто растворился сам ад. Это началась сильная битва. Царица лугов предводительствовала бесчисленною армией птиц, приведенных ею с острова цветов; она появилась в воздухе сначала в виде большой черной тучи, и через несколько минут можно было разглядеть, что это — бесчисленное множество пернатых воинов с крыльями, которые спускались на царство пчел и трутней.

При виде этого подкрепления восставшие взялись за оружие, бывшие на стороне царя сделали то же и построились для битвы на большой равнине.

Царь шмелей, не имевший привычки смотреть наверх, а по крысьему всегда вниз, сначала не беспокоился о возмущении. Он собрал свое войско, вооружил более сорока миллионов молодых шмелей; у царицы пчел, его жены, было столько же сестер, из них она составила полк очень опасных амазонок. Но кто-то поднял голову и, увидев войско царицы лугов в воздухе, донес царю, который тотчас же сделался очень мрачен и начал страшно жужжать.

— Опасность очень велика, — сказал он. — Пусть же эти презренные смертные дерутся между собой и делают, как знают, нам впору только защищать самих себя против угрожающего войска птиц.

Тогда царица пчел, его жена, сказала ему:

— Государь, в настоящую минуту вы совершенно потерялись, мы никогда не можем защищаться против птиц, они очень проворны и вооружены гораздо лучше нас. Мы раним только нескольких, а они пожрут нас сотнями. Но остается одно средство, — кончить мировою, для этого выведем из тюрьмы Грибуля, любимого крестника царицы лугов, поставим его на костер, наполненный трутом и серой, и скажем царице, что сейчас же подложим огонь, если она не удалится.

— На этот раз вы правы, — сказал царь.

Как сказано, так и сделано. Грибуля поставили на костер и окружили войском шмелей. Одного очень красноречивого рогача послали для переговоров к царице лугов, ему было велено объявить решение, что если она начнет битву, то бедного Грибуля сожгут живым.

Сердце царицы разрывалось, когда она увидела Грибуля на костре, и у ней не хватило духа принести его в жертву, она уже подала приказание к отступлению, но когда Грибуль увидел и понял, что происходит в сердце царицы и в ее войске, то вырвал горящий факел, воткнул его в середину костра и сам бросился в пламя, которое тотчас же его пожрало.

Приверженцы царя начали смеяться и говорили:

— Ну, этот Грибуль так же хитер, как и прежний: тот, боясь дождя, бросился в воду, а этот от страха быть сожженным, бросился в огонь. Теперь вы видите, что этот проповедник высших блаженств дурак и сумасшедший.

Но недолго пришлось им смеяться: смерть Грибуля была сигналом к общей битве, обе стороны бросились одна на другую.

В это время полки шмелей и пчел сражались с птицами. Все приняли волшебный вид, люди с ужасом смотрели на сражение, о котором не имели прежде даже понятия.

Насекомые в человеческий рост с остервенением сражались с птицами, из которых самая маленькая была величиной со слона. Воюющие животные по временам вонзали свое острое жало в самые нежные места жаворонкам, ольманкам и голубям, но зато проворные птицы пожирали пчел тысячами, орлы каждым взмахом крыла убивали их сотнями, казуары подставляли свои непроницаемые шлемы их ядовитым стрелам, а птица оруженосец со стальными бодцами на каждом крыле в минуту прокалывала до двадцати неприятелей. Спустя час после начала отчаянной схватки и ужасных воплей все войско шмелей и их союзников лежало на земле. Раненые птицы сидели на ветвях, где благодаря улыбке царицы лугов тотчас же вылечились. А победительница царица, приняв вид женщины необыкновенной красоты с черными большими крыльями из голубого газа, спустилась со своими придворными на костер Грибуля.