Константин Ушинский: Рассказы и сказки

Облака почти не сходят с неба, и это уже не красивые летние облака, громоздящиеся серебряными горами или высоко бегущие по небу серебристыми барашками: небо застилается всё ровной пеленой свинцового цвета. С конца августа в воздухе начинает холодеть. Свежесть замечается особенно по утрам, а в сентябре появляются иногда и лёгкие морозы. Просыпаясь поутру, вы видите, как побелела трава или крыша соседнего дома. Еще немного – и лужи, которых осенью довольно везде, начинают по ночам замерзать.

Мелкие осенние дождики совсем не похожи на летние грозовые дожди: они идут беспрестанно, и земля уже не просыхает скоро, как бывало летом. Ветер дует без устали, далеко разнося созревшие семена деревьев и трав и доставляя мальчику удовольствие высоко запустить бумажного змея.

Лист на деревьях начинает кое-где желтеть ещё в конце августа; в сентябре вы замечаете, как на берёзе, все ещё зелёной, появляются там и сям совершенно жёлтые, золотистые ветки: будто мертвящая рука осени схватила и измяла их мимоходом. Первая распустилась берёза, она же первая начинает желтеть. С каждым днём все больше и больше становится жёлтых листьев. Еще два-три дня – и трепетная осина стоит вся красная, багровая, золотистая. Но порывистый осенний ветер срывает и это последнее убранство: крутя в воздухе лёгкие, высохшие листья, устилает ими мокрую землю.

Поля мало-помалу пустеют, даже копны хлеба уже свезены, и только высокие стога сена, обнесённые плетнём, остаются зимовать на лугах. Цветы исчезли, и пожелтевшая, перезревшая трава, где её оставили, клонится к земле и как будто просит снега. Одна только озимь подымается ровным, зелёным бархатом. Но этим молодым, запоздавшим побегам суждено скоро погибнуть. Зато корешки хлебов сохранятся невредимо под снегом и весной выглянут снова на Божий свет зелёными стебельками.

Всё глохнет, пустеет, темнеет, теряет яркие цвета лета и приобретает однообразный, грязноватый, серый вид осени. В это время природа похожа на усталого, много поработавшего человека, которого одолевает сон. Ещё пройдёт несколько дней, и она, закрывшись пушистым белым одеялом, заснёт на целую зиму.

Отлётные птицы одни за другими собираются в дальний путь. Первые подымают тревогу ласточки, и ещё в конце августа они вдруг исчезают; они чувствуют приближение осени, и ранний отлёт этих птичек предсказывает раннюю зиму. Потом потянутся с севера на юг длинные вереницы журавлей, уток и гусей. С криком, то длинной цепью, то углом, с передовыми впереди, улетают от нас летние гости. Леса редеют, затихают и пустеют; только тяжёлая мокрая ворона каркает, усаживаясь на обнажённую ветку, да галки с отчаянным криком носятся стаями.

Вот уже и деревья стоят все голые, только на рябине висят её красные гроздья, дожидаясь мороза. Пусто, глухо и в полях, и в лесах. Земля, почернелая, грязная, пропитанная дождём, смотрит уныло под свинцовым небом: хоть бы снег поскорее закрыл её неприятную наготу. Появляется и снег; но долго ещё он не может удержаться и, оставшись иногда на несколько часов, снова исчезает.

Работы у крестьянина осенью заметно убывает; но всё же он не остаётся без дела. В начале осени нужно пахать и боронить и засевать озимые поля; потом надо свозить хлеб с полей в риги; телеги, спрятавшиеся под тяжёлыми снопами, скрипят по всем дорожкам. Свёзши хлеб, надобно его сушить в овине, а потом молотить. Удары молотильных цепов с раннего утра до позднего вечера слышатся осенью на гумнах. Намолотивши зерна, крестьянин складывает его в мешки и спешит на мельницу. Если же он не молотит и не сидит на мельнице, дожидаясь очереди, то, наверное, с топором в руках, поправляет что-нибудь около своей избы. Женщины мочат и потом треплют коноплю, чешут лён и приготовляют себе прядево на долгие зимние вечера.

Но всё же осенью работы сравнительно с летом гораздо менее, и крестьянин спешит повеселиться. Осенью праздников много: крестьянские свадьбы устраиваются всегда в эту пору года, когда дела меньше и всякого добра много. Везде варят пиво, и весёлые, подгулявшие толпы ходят в гости из избы в избу, из деревни в деревню. Сильно поработал мужичок за лето: надобно же ему отдохнуть и повеселиться.

В городах тоже заметна осень. Без зонтика, шинели и калош нельзя выглянуть на улицу. Сверху моросит мелкий, холодный дождик; с мокрых блестящих крыш каплет вода. Нога скользит по обмокшему камню. Лужи и грязь повсюду. Измокшие заборы смотрят уныло. Галки носятся стаями и, спихивая одна другую, усаживаются на крестах. Везде моют окна и вставляют двойные рамы. В комнатах становится темно и глухо. Уличного шума не слышно; а по вечерам свистит и завывает в трубах ветер, нагоняя тоску. Но зато осенью же начинаются в столицах и больших городах театры, концерты и собрания. Только всё это идёт как-то вяло, пока весёлый снег не забелеет на улицах и не ляжет санная дорога. Тогда всё проснётся и зашевелится. Яркий огонёк затрещит в печи, дым столбами подымется из труб, снег заблестит бриллиантовыми искорками, бодро побежит лошадка, сани заскрипят, разрумянится и лицо старика – весело покатится зимняя русская жизнь!