Михаэль Энде - Приключения Джима Пуговицы

— Договорились! — ответил Джим.

Он уже убегал, когда Лукас снова окликнул его:

— Джим Пуговица! — торжественно сказал Лукас. — Ты самый лучший мальчишка, какого я только встречал.

И Джим побежал домой. Слова Лукаса сладко повторялись у него в мыслях, а еще он думал о госпоже Каак, которая всегда была так добра к нему. И было ему и радостно, и грустно.

После ужина Джим так зевал, что казалось: он уснет, не добравшись до постели. Госпоже Каак это было удивительно, ведь обычно Джима не уложишь. Видимо он взялся за ум, решила госпожа Каак. Она ласково укрыла его одеялом, выключила свет и вернулась на кухню вязать для него новый пуловер.

Джим ждал, лежа в постели. Луна светила в окно. Было тихо, только море слегка шуршало на государственной границе, да с кухни доносилось тихое постукивание спиц.

Джим подумал, что не придется ему носить пуловер, который вяжет сейчас госпожа Каак. И представил, как она огорчится, когда узнает об этом…

От этой мысли ему стало так грустно, впору заплакать или побежать на кухню и во всем сознаться. Но он снова вспомнил прощальные слова Лукаса и сдержался. Хоть это и было трудно, почти непосильно для человека, который еще пока только полподданный.

К этому добавилась усталость. Джим не учел, что в это время он обычно уже спит, и сейчас глаза у него слипались. Постель была такая мягкая, под одеялом так тепло!

Он протер глаза и ущипнул себя за руку, чтобы проснуться. Но все равно задремал.

Ему приснилось, что он стоит на границе страны, а в море удаляется паровоз Эмма, колеса ее катятся по волнам как по суше. В освещенной кабине стоит его друг Лукас, машет красным платком и кричит:

— Что ж ты не пришел? Прощай, Джим! Прощай, Джим! Прощай, Джим! — и голос его гулко отдается в ночи.

Паровоз все уменьшается, удаляясь, Джим хочет броситься вдогонку, но ноги его будто приросли к земле.

Из-за отчаянных усилий оторвать их он проснулся — в комнате было светло от луны. Который час? Ушла ли госпожа Каак спать? Миновала ли полночь? Неужели его сон сбылся?

В это мгновение башенные часы на королевском дворце пробили двенадцать. Джим пулей вскочил с постели, оделся и хотел выпрыгнуть в окно, но вспомнил про записку, которую должен оставить госпоже Каак, иначе она будет ужасно волноваться.

Дрожащими руками Джим вырвал листок из тетрадки и нарисовал:

Это означало: я с Лукасом-машинистом уехал на Эмме. Ниже он нарисовал:

Это должно было означать: целую тебя. Джим.

Это означало: не горюй, а будь спокойна. И, наконец, быстренько добавил еще:

Он положил письмо на свою подушку и мигом вылез в окно.

Когда он прибежал на станцию, там не было ни Лукаса, ни Эммы. Джим помчался к государственной границе.

К счастью, они еще не уехали. Эмма плавала у берега в воде. На ней верхом сидел Лукас-машинист, укрепляя на крыше кабины мачту.

— Лукас! — отчаянно крикнул Джим. — Подожди, Лукас! Вот он я!

Лукас обернулся, и радостная улыбка расплылась по его лицу.

— Бог ты мой, да это никак Джим Пуговица! — сказал он.

— А я уж думал, ты не придешь. Полночь-то давно пробило.

— Да знаю! — Джим вброд добрался до Эммы, Лукас подал ему руку и втащил наверх. — Я чуть не забыл про записку, понимаешь? Пришлось возвращаться!

— А я уж думал, ты проспал, — сказал Лукас и задымил своей трубкой.

— Я вообще не спал! — заверил Джим. Он, конечно, соврал, но уж очень ему хотелось оказаться в глазах друга надежным человеком. — А ты бы так и уехал без меня?

— А что, — сказал Лукас. — Ну, я бы, конечно, подождал, но потом… Я же не знал, вдруг ты передумал.

— Но ведь мы договорились! — укорил Джим.

— Верно, — признал Лукас. — Я рад, что ты держишь слово. Теперь я вижу, что ты надежный парень. Ну, а как тебе наш корабль?

— Посудина что надо! А я думал, паровозы тонут в воде.

Лукас ухмыльнулся:

— Нет, если из котла слить воду, разгрузить угольный тендер и законопатить все двери. Этот фокус не все знают.