Улаф Кушерон - Приключения маленькой трески

— Давлении воды? — Тронд ничего не понял.

— Мне думается, ты уже испытал его на себе, — сказал окунь.

— Так, значит, это оно сдавило меня со всех сторон? — спросил Тронд.

— Ну да. Ты, наверно, знаешь, что вода имеет немалый вес, который нелегко выдержать: Чем глубже ты опускаешься, тем больше над тобой воды и тем сильнее давление.

— Как же мне тебя жаль! Ведь тебе всегда приходится выдерживать это дав… дав… давление — так, кажется? Должно быть, трудно все время испытывать это ужасное давление, — заметил Тронд.

— Вовсе нет, я привык к нему, — возразил красный окунь. — Я же здесь родился. Если я поднимусь на поверхность, где нет такого сильного давления, мне будет казаться, что глаза вот-вот выпрыгнут у меня из орбит, а внутренности вылезут наружу. Я знаю об этом со слов моего дядюшки. Ему самому пришлось однажды испытать такое, когда он в последнюю секунду сорвался с крючка. А ты вот, пожалуй, не сможешь долго прожить здесь: как-никак, ведь ты всего-навсего треска.

— А ты сам живешь здесь с тех пор, как был икринкой? — полюбопытствовал Тронд.

— Я? — Красный окунь затрясся от смеха. При этом он проглотил изрядное количество воды. — Нет, мы, морские красные окуни, не появляемся на свет из икринок. Наши матери рождают нас живыми. Я знаю, так бывает лишь у немногих рыб, поэтому мы — редкостное семейство… Знаешь ли, мне сдается, что тебе уже пора наверх, у тебя такой бледный, измученный вид!

— Да, спасибо! — ответил Тронд и быстро поднялся к поверхности, где он чувствовал себя хорошо.

Обо всем, что ему довелось увидеть и услышать на дне моря, он рассказал своим приятелям. После этого им так захотелось повидать свет, что они условились сразу же отправиться в путь.

В самом конце лета Тронд вместе с тремя или четырьмя другими мальками двинулся в прибрежные воды. Путешествовать вместе было как-то спокойнее. Тронду и его друзьям предстояло проплыть большое расстояние по незнакомым водам, а одинокому страннику всегда угрожает опасность.

Путешествие заняло много времени, так как треска не принадлежит к числу быстроходных рыб. Обычно она передвигается в воде с такой же скоростью, с какой ходит по земле человек.

Когда мальки приблизились к норвежскому побережью, они опустили мордочки книзу и стали внимательно разглядывать серовато-желтые песчаные косы, илистые отмели и каменистое морское дно.

Под ними тянулись нескончаемые леса высоких бурых водорослей. Крупные кожистые листья, длинные ветвистые стебли отбрасывали на дно фантастические тени и исчезали в темном таинственном полумраке.

Ниже росли кудрявые красные водоросли. Они меньше бурых, зато красивее.

Растениям нужно больше света, чем животным, поэтому водоросли попадались только на глубине 15–20 метров. А еще глубже виднелись лишь скалы и глина с примесью песков. Песок состоял из мельчайших осколков раковин — остатков мертвых ракушек, улиток и других панцирных животных.

В морских зарослях и на лужайках между ними так и кипела жизнь. Тронд даже рот раскрыл от удивления.

На водорослях причудливым кружевным узором расположились маленькие губки и мшанки. Словно белые известковые трубочки, виднелись на поверхности листьев крошечные трубчатые черви. Серые креветки, прозрачные, как стекло, неторопливо перебирали всеми десятью ножками или резкими рывками пятились, распугивая при этом самых разнообразных рыбешек. Плавающие крабы с перепонкой на задних лапках, а также обыкновенные береговые крабы и морские черви сновали между водорослями в поисках пищи. Пучки крупных и средних мидий были прикреплены ко дну длинными нитями. Множество плоских моллюсков — блюдечек-пателл и улиток с круглыми или конусовидными раковинами — примостились на камнях и маленькими шершавыми языками слизывали с них зелень. А выше, между фукусами и морским салатом, колыхался пояс крошечных мидий — в отличие от наших отважных мальков, они еще не решались опускаться на дно слишком глубоко.

Вода и дно кишели тысячами всевозможных животных. Тронд обрадовался: здесь было чем поживиться.