Джанни Родари: Торт в небе

— Слушаюсь. Верхняя поверхность представляет собой восхитительную панораму сливочного цвета. Это поистине замечательное зрелище!

— Отставить восклицательные знаки! — рявкнул «Диомед». — Вы не продавец холодильников! Докладывайте о том, что видите — и точка. Приём.

— Слушаюсь, синьор. Вижу красные шары, равномерно распределённые по белой поверхности. Их несколько сот. Похожи на большие засахаренные вишни, если мне будет позволено сравнение.

— Не будет! — рассвирепел генерал. — Избавьте нас от сравнений! Лучше сосчитайте шары.

«Дедал» умолк — принялся подсчитывать шары, а профессор Росси озабоченно покачал головой и пробормотал:

— Ловко придумано, ничего не скажешь!

— Вы находите? — усмехнулся профессор Теренцио.

— А вы разве не думаете то же самое?

— Отнюдь, многоуважаемый коллега. Я думаю как раз обратное.

— Помилуйте, синьоры! — взмолился генерал. — Позвольте узнать, что же вы в конце концов думаете?

— Я Дедал, — вновь зазвучал репродуктор, прерывая беседу. — Вы меня слышите? Приём.

— К сожалению, слышим, — ответил «Диомед». — Слышим весь тот вздор, который вы несёте.

— Заметил бумажного змея.

— Что-о-о? Вы совсем ошалели!

— Подтверждаю, синьор: заметил бумажного змея. Понимается с одной из крыш посёлка. Должен ли я пойти на перехват? Приём.

— Я Диомед. Ничего не предпринимайте. Оставайтесь на месте, мы сейчас произведём расследование. Кончаю приём.

Расследование было произведено немедленно и не заняло много времени: все бросились к окну и увидели бумажного змея — он поднимался навстречу загадочному объекту, трепыхая на ветру тремя разноцветными бумажными хвостами.

— Сигнализация с земли, — раздался зловещий голос. — Донесения тайных разведчиков. Очевидно, космические агрессоры имеют сторонников среди населения.

— Не может этого быть! — испуганно воскликнул полицейский Мелетти. — Я в Трулло всех знаю: славный народ, отличные люди. Какие у них сношения с марсианами, помилуйте!

— Что ж тогда?

«Чтоб я помер, это змей моего Паоло!» — воскликнул про себя Хитроумный Одиссей, осенённый ужасной догадкой.

Ни слова не сказав, не дожидаясь никаких приказаний, он очертя голову вылетел на улицу и вскочил на велосипед. Не прошло и нескольких минут, как он вкатил на обезлюдевший двор своего дома, вмиг отыскал взглядом свой балкон и громко крикнул:

— Паоло! Рита! Что вы там вытворяете? Почему вы не спустились в подвал вместе со всеми? Вы что, не слыхали тревоги?

— Папочка! — отозвалась Рита, хлопая в ладоши. — Иди помоги нам!

— Уберите немедленно змея! Вы что, хотите, чтобы меня упрятали в тюрьму за шпионаж?

— А мы ничуточки не шпионим, мы просто хотим достать кусок торта, вот и всё.

— Я вам дам торт! Чтоб духу вашего не было на балконе!

— Ну папочка…

— Хотите, чтобы я поднялся? А ну марш с балкона!

Удручённые ребятишки нехотя подчинились и выполнили по крайней мере половину приказания: убрали змея. Но спускаться в подвал они и не подумали, а только ушли с балкона и продолжали наблюдать за небом из кухни.

— Жалко! — сказала Рита. — Ведь со змеем-то мы здорово придумали!

— Так-то оно так, да нам не ответили, — сказал Паоло.

— А кто бы, ты хотел, чтобы тебе ответил? Ведь это всего-навсего торт, как его ещё назовёшь?

— Это космический корабль, дурочка.

— Тогда зачем же ты согласился со мной и запустил змея?

— Уж конечно, не за тем, чтобы достать ещё кусок шоколада, я хотел подать сигнал марсианам.

— Эх ты, голова у тебя опилками набита. Да и у всех вас в голове опилки. Эти внизу хотят палить по торту из пушек. Ты хочешь, чтобы торт написал тебе записку?

— Это не торт.

— А я тебе говорю — это торт; ты что, итальянского языка не понимаешь?

— Ладно, хватит! Давай лучше посидим да поразмыслим. Со змеем не вышло, может, что другое надумаем.

Несколько часов спустя:

— Диомед, я Дедал. Прием.

— Я Диомед. Докладывайте. Прием.

— Их тысяча двести сорок семь. Снова поднялся к верхней поверхности наблюдаемого объекта. Нахожусь на высоте шестьсот пятьдесят четыре метра над уровнем моря…

— Как вы сказали?

— Нахожусь на высоте шестьсот пятьдесят четыре метра над уровнем моря. А что?

— А то, что вы несомненно пьяны. Утром, когда вы впервые обследовали объект, вы доложили, что находитесь на высоте девятьсот восемнадцать метров. Чем вы объясняете разницу?

— Я не объясняю. Могу лишь определить её: девятьсот восемнадцать минус шестьсот пятьдесят четыре равно…