Рут Миншулл: Чудеса за завтраком. Как сделать своих детей счастливыми

Когда мы вернулись, я начала обучать его словам из первой книги. Он не мог запомнить ни слова; чем дольше мы их учили, тем больше их смысл ускользал от него. Я знала, что надо искать непонимание раньше (это основное правило для исправления трудностей в обучении: когда вы не можете разрешить трудности, ищите в более раннем [32]).

Я проверила буквы алфавита, чтобы узнать, понимает ли он их и их звучание. Он не понимал.

Я постаралась научить его алфавиту, но буквы тоже ускользали из его памяти и я, наконец, начала понимать трудности учительницы. Ли, бесспорно, вёл себя глупо.

Но я знала, что нужно искать ещё раньше.

Вскоре я поняла источник зависаний. Это было в детском саду. Воспитательница показывала карточки с буквами алфавита и обучала детей их звучанию.

Когда она перешла к букве « th», Ли не понял связь между буквами, звуком и их применением. В этом месте Ли закричал на меня: «Я не понимаю эту чепуху!»

«Спасибо».

Стало понятно его решение по этому поводу. Теперь мы оба знали, где непонимание. Он был готов учиться.

За несколько минут он одолел буквы алфавита и их звуки. Теперь он был готов выучить слова. Ли сразу же прочитал первую книгу от корки до корки.

Полное исправление заняло меньше трех часов.

Ли торжествовал. В воскресенье он настоял, чтобы мы начали вторую книгу. В понедельник утром он пошёл в школу, полный уверенности и энтузиазма. «Я скажу учительнице. Теперь она меня переведёт в сильную группу».

Но на этом наше беспокойство не закончилось. Ли пришёл домой подавленный. «Она даже не позволила прочитать мне всю книгу. И она всё ещё держит меня в группе для болванов».

Я позвонила в школу, чтобы договориться о встрече с учительницей. Или она была Подавляющей Личностью или просто невероятно тупая (в любом случае, её действия были подавляющими).

Мне хотелось оправдать её; но если она не сможет уладить эту ситуацию, клянусь, Ли немедленно получит другого учителя.

Учительница терпеливо объясняла: «Когда Ли сказал мне, что он прочитал книгу за выходные, я обсудила это с директором. Мы согласились, что подобное невозможно.

Он запомнил, как выглядят слова на бумаге, он выучил их наизусть, но эти слова ничего не значат для него. Перед тем, как мы позволим ребёнку читать, он должен выполнить все упражнения, которые прилагаются к книге, иначе мы не узнаем, понимает ли он то, что читает».

В её словах был некий смысл; но в моей голове росло подозрение: возможно ли, чтобы учителя решили, что ребёнка действительно нельзя научить? Это выглядело невероятным, но, на всякий случай, я решила это проверить.

«Скажите, верите ли вы, что мой ребёнок сможет закончить этот класс?»

«Ну, вы же знаете, что он очень отстал от класса».

«Хорошо. Но, скажите, верите ли вы в возможность того, чтобы мой сын закончил этот класс?»

«Видите ли», — сказала она, — «он, кажется, действительно заинтересован в этом...»

Мне потребовалось шесть раз повторить свой вопрос в течение тридцати минут, пока она высказала все свои негативные мысли.

В конце концов, она смогла предположить, что для Ли будет возможно перейти в следующий класс.

Здесь я с большой надеждой сказала ей, что планирую проследить, чтобы ему это удалось.

Пусть она даст мне знать, если у Ли снова появятся трудности. С её стороны не потребуется дополнительного времени или усилий.

«Пожалуйста, пусть он выполнит те упражнения, о которых вы говорили. Иначе, как Вы верно заметили, мы не будем знать, когда он будет готов перейти в сильную группу».

«Хорошо. Полагаю, что смогу сделать это».

«Чудесно. Когда он принесет задания домой, я просмотрю их».

В последующие дни Ли приносил домой по несколько упражнений каждый день (все с оценкой пять) и к концу недели он уже был в сильной группе.

После этого случая он делал большие успехи.

Слишком хорошо для «медленно читающего».

Это пример применения того, что я узнала в Саентологии об обучении.