Ольга Маховская - Американские дети играют с удовольствием, французские – по правилам, а русские – до победы. Лучшее из систем воспитания разных стран

Как только я стала выезжать на международные конференции с десятками участников со всего мира, пришлось обнаружить простых американских менеджеров от науки, которые спокойно в одиночку проводили форумы. У нас десятки людей будут бегать, сбивая друг друга с ног, дублируя функции, страхуя и контролируя друг друга («на всякий случай!»).

Как-то в глухом штате Миссисипи, на родине Пресли, в Мемфисе, я спросила «простого американского парня» Джона, как ему удается справляться с таким ответственным делом, в чем секрет его стрессоустойчивости? Я думала, он воспримет вопрос как комплимент и расплывется в улыбке удовольствия. А он зыркнул на меня по-снайперски, надвинул ковбойскую шляпу на нос, из-за палящего зноя, точно так, как в вестернах Сержио Леоне, и промычал:

– Делов-то (Big deal)! Компьютер, телефон, расписание и список участников у каждого. Попробуй потеряйся, детка.

(Ну, конечно, «детка» – это я уже от себя добавила, чтобы завершить образ самоуверенного ковбоя, на которого смахивал Джон.)

Потом я узнала от президента нашей Международной ассоциации по кросс-культурной психологии, что оргкомитет состоит из бывших летчиков, которые воевали во Вьетнаме. А кросс-культурной психологией они стали заниматься уже позже, после очного знакомства с местным населением страны, которое так и не удалось завоевать.

– Это очень по-американски: познание во взаимодействии. Мы – хорошие практики. Больших теорий мы ждем из России и Германии. Философы и писатели оттуда.

– Война – слишком экстремальный способ познания другого народа. Что вы говорите своим детям?

Он засмеялся:

– Чтобы они никогда не воевали с русскими. Будет хорошо, если и вы своим детям скажете нечто похожее. Табу работают.

Американцы не всегда смеются над тем, над чем смеемся мы. Об особенностях национального юмора чуть позже, но они определенно смеются больше, чем мы. И я не встретила пока ни одного американца, который бы ныл, как ему тяжело, как он несчастен и обижен на жизнь. С жалобами – к «шринку», психоаналитику, так, чтобы никто не слышал. Интимные процессы должны протекать скрыто, нужду справляют без свидетелей.

Команда по-американски – это и есть разнородная группа людей, которые быстро распределяют функции, но играют на общий результат. Мы тоже так делаем, например, на субботниках, в те редкие и потому уже запоминающиеся дни, когда вся семья занята уборкой или когда все вместе «рубим оливье» на Новый год.

Тут я задумалась. Наши команды исполнителей, которые пришли мне на ум, женские. Я и мои подруги обсуждаем, я и мои подруги убираем, я и моя подруга рубим пресловутый салат. Мужчины обсуждают политику – это очень важно! Политика, если ее не обсуждать, умрет, как птица без полета. А детей уже давно вытеснили в детскую, вручив им лото, шахматы и вазу с фруктами, чтобы не мешали …

Вот главное отличие русской команды от американской: исполнительные функции в команде достаются женщинам, командирские – мужчинам, а дети – пока «путаются под ногами», «лезут под руку» и «никого не слушают».

Уровень консолидации в наших семейных командах послабей. А дети не привлекаются к работам на равных. В семье принято относиться к ним, как к маленьким и беспомощным.

У них даже астронавты не летали в космос в одиночку, всегда командами. Их киногерой не задает предельную точку напряжения, на которую способен человек, грань между жизнью и смертью. Он считается победителем, если выживет, а не погибнет. Киноиндустрии и Америки, и России внесли заметный вклад в формирование и тиражирование образа героя, которому нет преград ни в море, ни на суше. Но мотивация у героев и высшая точка их напряжения разная: наш герой сражается до последней капли крови, их герой – пока не придут свои, которые всегда близко, уже рядом, на связи…

Улыбчивость, общительность, мобильность, терпимость и энтузиазм– набор черт классического сангвиника.

Но у любого темперамента есть проблемные стороны.

Сангвиник не любит одиночества.Американцы считают одиночество большой проблемой, а умение завязывать контакты, поддерживать их и сообща решать проблемы – важными социальными навыками. Для русского человека, который вначале присматривается, прикидывает, что перед ним за человек, хорош он или плох, нравится он ему или не нравится, знакомство с первым встречным кажется проявлением опасной неразборчивости. Люди такого темперамента не настроены на глубокие и вечные отношения, они предпочитают связи более поверхностные и краткосрочные.