Ирина Млодик - Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему

Жизнь с оценками значительно проще, потому что они расставляют ориентиры, помогают определяться. Уверена: «Что такое хорошо и что такое плохо?» Маяковский написал из лучших побуждений, он, советский поэт, хотел облегчить жизнь детям и родителям, рассказав, что есть что. Ведь если нет оценки извне, некоторые не в состоянии купить себе вещь в магазине, выбрать книгу, фильм, жену, религию, родину. Неудивительно, что вопрос «Как ты думаешь, как будет лучше?» почему-то заставляет нас немедленно откликнуться и выступить экспертами в области, в которой мы зачастую совсем не эксперты. А вполне здоровый ответ «Я не знаю, как лучше для тебя, подумай сам» может вызвать досаду: вас просили как легче, а вы ответили как труднее.

Поэтому на вопрос «Как не перехвалить ребенка?» хочется ответить: «Подумайте сами!» По моему мнению, лучше не хвалить его вообще. Не хвалить – не значит «не замечать». Это значит откликаться на то, что он сделал (радостью, грустью, сочувствием, раздражением…), рассматривать, интересоваться, выслушивать, высказывать свое мнение, но не хвалить, потому что ему почти наверняка захочется сделать что-то похожее, чтобы услышать похвалу еще раз. Гораздо важнее, на мой взгляд, чаще повторять: «Я тебя люблю». Ведь для него вы – самый важный человек на земле.

Стремление к похвале рождает впоследствии личность с нарциссическими нарушениями. Людей с такими нарушениями разной степени тяжести если не те же пресловутые 98 %, то незначительно меньше. Такой человек периодически чувствует себя чуть ли не богом (получив положительное подкрепление и оценку), а в следующий момент он уже – «червь» (получив отрицательный отклик). И жизнь становится невыносимо трудной, когда ты не знаешь, кто ты такой: бог или червь, или кто-то еще. Появляется сильнейшая зависимость от оценки, и, несмотря на то что со временем такой человек начинает прислушиваться к внутренней оценке, это не спасает, потому что он по-прежнему оценивает самого себя, а не свои действия. Согласитесь, есть некоторая разница:

– Я ужасно глуп, что так ошибся!

– Как жаль, что здесь я допустил ошибку.

Простое правило: если тебя оценивают, ты становишься кем-то, кем хотели тебя видеть другие; если не оценивают, у тебя есть шанс стать и оставаться самим собой, что бы ни случилось, а также позволить это же самое своим детям; а те, может быть, дадут возможность так жить своим детям.

Вера в своего ребенка, в его возможности и таланты, в его природную мудрость помогает, на мой взгляд, значительно больше, чем любая оценка. Именно вера помогает ему вырасти тем человеком, которым он предназначен стать. Лично я очень верю в простую буддийскую мудрость: миру не нужен еще один Иисус или Будда, миру нужен ты. Ведь миру ни к чему однообразие, ему нужна твоя уникальность, кем бы ты ни стал.

Так и хочется ответить на этот вопрос просто: «Любить и не мешать ему расти». Но для тревожного родителя это, конечно, мнимая простота. «Не мешать» – это непонятная инструкция! «Скажите, что нужно делать?» – часто спрашивают меня тревожные родители. «Перестать тревожиться», – иногда говорю я им, зная, что и это – бесполезная инструкция, идиотский совет. Если «просто» – не получается. Предлагаю предпринять попытку разобраться.

Важно, конечно, понять, что значит «настоящий человек». Критерии «настоящести» будут в каждой семье разные. Более того, у каждого родителя разные, а еще есть бабушки и дедушки, братья и сестры, крестные матери… Так что даже если ребенок будет точно знать все критерии, ему предстоит нелегкий выбор – на чью же картину мира опираться, кого из важных для него людей порадовать воплощением ожиданий.

Когда я был маленьким, я очень старался быть хорошим. Потому что тогда я знал, кто я такой: «Я – хороший». Но, честно говоря, получалось у меня совсем плохо. Все вокруг были мной постоянно недовольны: мама раздражалась, когда я не хотел есть; папа кричал, когда я боялся застрять в нашем лифте; бабушка постоянно ворчала насчет беспорядка по всей квартире; брат тихо ненавидел за то, что я занимаю его комнату; младшая сестра обижалась, когда я не хотел с ней играть. Очевидно, роль «хорошего» мне не очень удавалась. Видимо, я был плохим.

Быть плохим – не то чтобы уж так непереносимо, но довольно грустно: не понимаешь, к чему себя приложить. Ведь что бы ты ни начал делать, получится очень «так себе», и ты снова оказываешься плохим. А я ведь очень хотел быть хорошим, очень-очень! И готов был сделать для этого все что угодно. Но чем больше я старался, тем хуже почему-то получалось.