Елена Бекетова - Воспитание человечности. Книга для родителей

ЖИВЫЕ ПРИМЕРЫ

Это, пожалуй, самый сложный для меня текст. Во-первых, паранойяльный тип характера (в отличие от других типов) начинает оформляться лет в 15-16, а полностью формируется уже после 20 лет. Поэтому в мое поле зрения школьного психолога не попадали подростки такого типа. Да и не рвутся юные паранойялы к психологу: они четко видят цель и идут к ней, как танки (знаю по себе))). Зато во взрослом возрасте они вполне осознанно приходят на психологическое консультирование и очень целеустремленно работают над собой. Так что придется в качестве примеров приводить воспоминания детства и юности моих взрослых клиентов-паранойялов.

Во-вторых, этот текст может несколько устрашить родителей: ведь здесь будут примеры весьма напряженных отношений отцов и детей. В одном из комментариев к предыдущим постам я прочитала, что эмотивы и паранойлы – практически идеальные типы. Увы, это не совсем так. Это совсем не так, если Вы попытаетесь встать на пути у паранойла.

Итак, привожу живые примеры по воспоминаниям взрослых паранойялов.

Надежда. Самый счастливый из примеров. В детстве отлично училась. Была активистом и лидером в классе. По словам ее подруги (с которой мне также довелось встретиться), Надежда вставала из-за парты, «нависала» над всем классом (она высокого роста) – и никому даже в голову не приходила мысль возражать ее инициативам. Родители – мягкие по характеру, относились к ней с любовью и лаской, восхищались общественной деятельностью и умственными способностями дочери. Мама – врач-психиатр, искренне любившая своих больных, постоянно пропадала на работе и брала с собой в больницу дочку-школьницу, которая разворачивала там бешеную инициативу по помощи больным (некоторые были совсем беспомощны). В итоге Надежда выросла другом и надежной опорой своим стареющим родителям, тоже выбрала профессию врача и сделала блестящую карьеру – от отличного врача-практика до работы в ВОЗ, где по-прежнему проявляла бешеную инициативу и организовала ряд масштабных проектов.

Свою собственную дочь воспитала, руководствуясь примером отца и матери – в уважении к личности ребенка, к ее заслугам и достижениям.

Здесь мудрость родителей заключалась в том, что они с самого начала ценили своего ребенка (вполне заслуженно, кстати), а мать своим примером задала ей высокогуманные жизненные цели.

Далее пойдут более «напряженные» примеры.

Анна. Была весьма организованным ребенком, упорным в достижении цели. Отец и мать имели неосторожность в детстве игнорировать ее, поскольку развелись – и каждый занимался устройством личной жизни. Как бы хорошо Анна ни училась, она не слышала от них слов одобрения. Анна долго и безуспешно пыталась заслужить их похвалу или хотя бы чуточку внимания. В подростковом возрасте «закрылась», отдалилась от них и поставила сверхзадачу добиться в жизни многого своими силами. В старших классах девочка сумела сама (без участия родителей) «выбить» себе языковую практику во Франции от французской спецшколы. В дальнейшем – переехала туда на постоянное жительство, полностью порвала контакты с родителями, заявив им: «У вас больше нет дочери». В течение многих лет ничего не знает ни об отце, ни о матери, считает себя абсолютно правой, а родителей – виноватыми. Своих собственных детей окружила огромной любовью и заботой, фанатично стараясь быть не такой, как ее отец и мать. Причем такая излишняя опека и сверхконтроль уже начинают вредить детям. Поэтому свою работу с ней я сосредоточила на том, чтобы ослабить ее паранойльный напор. С большим трудом удалось убедить Анну, что ее задача – воспитать хороших и счастливых детей, а не действовать « в пику» родителям и не доказать самой себе и «мирозданью», что она – хорошая мать.

Ирина. Единственный, поздний и долгожданный ребенок в семье, окруженный обожанием родителей и бабушек-дедушек. Была спокойной, очень тихой и послушной отличницей, причем ее послушание было порождено далеко не ведомостью, а глубокими внутренними убеждениями. Могла подолгу сидеть над решением задачи, никогда не сдаваясь, пока не добьется успеха. Родители, радуясь такому «беспроблемному» подростку (никаких кризисов подросткового возраста), не обратили внимания на некоторые особенности дочери. Во-первых, ее любовь к семье носила характер фанатичного преклонения. Во-вторых, девочка проявляла фанатичный нон-конформизм по отношению к обывательским ценностям, в том числе – в среде сверстников (отвергала моду, погоню за дорогими вещами, за социальным престижем). В-третьих, у нее очень рано сформировались масштабные мета-потребности: мечты о «спасения мира» и о «светлом будущем». Родители считали ее чудаковатым, тихим мечтателем и, ничтоже сумняшеся, предложили ей собственный сугубо обывательский сценарий: карьера любой ценой, замужество по расчету и сытая, обеспеченная жизнь. Лет в 25 Ирина просто ушла из дома насовсем, устроилась на весьма опасную работу в МЧС, а в 90-е со всем своим фанатизмом включилась в активную политическую жизнь. В беседе со мной как с психологом заявила: «Семью, конечно, жалко, но они мешали мне пойти по СВОЕМУ пути. Если бы я осталась с ними, то не спасла бы столько людей».