Ольга Хухлаева: Тропинка к своему Я. Уроки психологии в средней школе (5–6 классы)

Отсутствие образцов для подражания среди значимых взрослых может привести подростков к формированию у них ошибочной идентификации, например, идентификации с агрессивными героями кинобоевиков.

«…Несмотря на свой юный возраст, он совершил жестокое убийство. При обыске у парня нашли 12 компакт-дисков с компьютерными играми-стрелялками, в которых героев убивают, а они поднимаются и опять идут в бой целенькими и невредимыми. Еще больший набор видеокассет, в основном боевиков. С убийствами».

Поэтому родителям подростка, находящегося на этой стадии, необходимо понять, что, только обратив внимание на собственную целостность, свой образ жизни, можно помочь своему взрослеющему ребенку Таким образом, достижением интегрированного состояния завершается процесс отделения подростка от семьи. С ним устанавливаются новые отношения, основанные не на принуждении, а на партнерстве.

«Для меня уже отпала необходимость отстаивать свои права. Теперь я только сообщаю родителям, что собираюсь делать, и они к этому адекватно относятся. Все чаще я советуюсь именно с мамой. А семейные праздники уже не кажутся мне занудной необходимостью. Просто с моим мнением считаются. У меня спрашивают совета».

Однако чаще всего процесс отделения затягивается на долгие годы и заканчивается лишь в молодости. А иногда «бои» продолжаются и дольше, вызывая обиды и порождая разочарование как у самих молодых людей, так и у их родителей.

«У меня в молодости были грандиозные планы: поступить в академию, реализовать себя профессионально. Но я только и делала, что сидела дома и воспитывала детей. А от них никакой благодарности. Дочке уже 21 год, и я устала с ней бороться. Приходит домой поздно. Всегда огрызается. Чтоб я так разговаривала со своими родителями!».

Итак, мы рассмотрели процесс отделения подростка от семьи. Он необходим для формирования самостоятельности, достижения личностной зрелости. И роль родителей в этом процессе является ведущей.

Однако влияние родителей на личность подростка этим не исчерпывается. Формированию идентичности подростка в период нормативного кризиса предшествует частичное разрушение личностной целостности за счет быстрых качественных изменений в телесном облике, сексуальном развитии, мышлении. Это может сопровождаться снижением самооценки, нарушением телесного самовосприятия, некоторым повышением тревожности. Поэтому особую остроту для подростка приобретает поддержка родителями его временно ослабевшего Я через удовлетворение потребности в любви и принятии. Без такой поддержки снижается возможность благополучного завершения кризиса.

«У нас в семье не принято говорить ласковых слов, обниматься. А как я попрошу в таком случае внимания, ласки? Мама не умеет проявлять своих чувств».

«Иногда так хочется, чтобы тебя просто выслушали или спросили банальное: “Как у тебя дела?”. Ведь в этом нет ничего особенного».

«Когда мне было 12 лет, мне всегда хотелось, чтобы мама была дома, когда я прихожу, или хотя бы оставляла записку. Я очень радовалась, когда, заходя на кухню, видела висящий на холодильнике листок. Я бросалась к нему, но обычно на нем не было ничего, кроме: "Обед в холодильнике, пожалуйста, помой посуду и полей цветы”. И мне не хотелось делать ни того, ни другого.

К маме мне иногда хотелось залезть на руки, обняться с ней и сидеть долго-долго. Мама меня ласкала, но говорила, что я ласкаюсь как маленькая и что так делать не надо».

Особо значимой является для подростка вера родителя в его возможности. Однако необходимой предпосылкой этого является наличие в семье доверительного общения, а не формализованного. Имеется в виду, что чаще всего общение между подростком и родителями сводится к разговору об уроках или контролю за его поведением. Подросткам же, открывающим свой внутренний мир, изучающим его, необходимы интерес и внимание родителей именно к нему, а не к его внешним поведенческим проявлениям. И поэтому они могут расценивать внимание родителей только к внешней, видимой стороне жизни как безразличие к их жизни в целом.

«Мне бы хотелось почаще видеть отца. Ну не в смысле того, что его вообще дома не бывает. Но он приезжает и все время за компьютером сидит. Хотелось бы иногда сходить куда-нибудь всей семьей, на коньках покататься. Чтобы отношения у нас были не просто там “папа – это папа”. А чтобы папа был еще и другом, чтобы можно было посидеть, поговорить. Но я узнаю его только на каких-нибудь праздниках. И то сразу начинается, мама говорит: “Саш, сделай что-нибудь”, – а он говорит: “Да он ничего не умеет, он лодырь. Куда ему это сделать!”. А я про себя думаю: “А я могу, но раз он так, то не сделаю”».