Андрей Курпатов - 5 наболевших вопросов. Психология большого города

Ситуация, я думаю, понятна. При этом нам ведь с вами абсолютно очевидно, что на самом деле количество людей, готовых с замиранием сердца выслушать ночные откровения Земфиры, измеряется если не сотнями тысяч, то, по крайней мере, десятками тысяч! И все они с огромным удовольствием сидели бы ночи напролет и выслушивали ее горести, поддерживали, говорили, что она лучшая, а все, кто ее подвел, – враги народа и вздернуть их надо вверх ногами… Но она говорит: «Нет, некому мне позвонить». Почему так? Потому что ей не нужно, чтобы ее просто выслушали! Ей нужно, чтобы ее выслушал кто-то конкретный… Точнее, даже не конкретный, а некий абстрактный человек, к которому она – Земфира – испытывала бы определенные чувства. Иными словами, речь идет не о том, что соответствующих людей в ее окружении нет, а о том, что она сама не испытывает к другим тех чувств, которые бы хотела испытывать. Вот в чем дело.

Понятно я объяснил? Ну или так еще можно сказать. Нашей условной Земфире важно, чтобы ее не просто выслушали, а как-то по-особому выслушали. И чтобы это был какой-то особенный человек, который будет ее слушать и что-то ей говорить. То есть, иными словами, речь идет не об одиночестве, а о запросе к людям , с которыми она, собственно говоря, хочет или не хочет вступать в соответствующее взаимодействие. И у нее такого человека нет. Но правильнее было бы сказать – ее внутреннее состояние не позволяет такому человеку появиться. Да, она хочет, чтобы он появился, но она сама не готова чувствовать этого человека так, как чувствуют подлинного своего собеседника. Она будет подсознательно требовать от него быть каким-то, каким он не является. То есть она представляет себе некий идеализированный образ, к которому она будет испытывать некие, опять же идеализированные, чувства.

– «Я искала тебя ночами темными…» Ну, с Земфирой этот парадокс очевиден. А с простыми смертными – та же история?

– Надеюсь, вы понимаете, что я говорю сейчас именно о простых людях, а пример с Земфирой я привожу просто для наглядности – даже такой востребованный человек мучается одиночеством. Представьте себе: она приходит в какой-нибудь клуб или еще куда-нибудь и по громкой связи сообщает, что ей тоскливо и она хочет с кем-нибудь поболтать по душам… У нее же очередь выстроится в три ряда! У нее выбор будет огромный! Кого хочешь – оприходуй и разговаривай хоть до потери сознания! Но не в этом же дело. Не в «одиночестве», а во внутреннем состоянии – во внутренней, то есть нашей собственной, готовности, или неготовности, к этому разговору. То есть речь идет о наших внутренних проблемах, а не о том, что пустота вокруг. Когда же мы произносим слово «одиночество», то сразу возникает ложное ощущение, что, мол, в этом «моем одиночестве» виноваты – они , окружающие, которые меня бросили, оставили, предали и так далее и тому подобное. Потому что мне НЕКОМУ позвонить. Пребывая в этом не явном, но вполне очевидном состоянии обвинителя окружающих, я как бы снимаю, слагаю с себя всякую ответственность за тот дискомфорт, который я испытываю. По сути же речь идет о каких-то моих особенных требованиях к этому миру, к этим людям. Я не говорю, что человек не вправе иметь вот такое, особое ощущение от своего бытия и своих отношений с другими людьми. Но я говорю о том, что надо сначала очень четко определить корень проблемы, первопричину, источник этих тягостных для себя ощущений. Я ясно сформулировал?

– В общем, да. Но давайте все-таки разберемся с этим запросом к миру: «Нет такого человека». А кто это – «такой человек», которого люди ищут и отсутствием которого тяготятся, называя это одиночеством?

Мы устроили мозговой штурм с главным редактором журнала «Психология на каждый день» Галиной Черняевой: пытались понять, что именно люди понимают под словом «одиночество». Сделали «контент-анализ» – есть такое модное словечко у маркетологов и психологов – и вынули на свет божий устойчивые словосочетания, которые встречались в ответах большинства людей: «нет родственной души», «нет родной души». Эта загадочная «родственная душа»… Люди ищут и не находят именно «родственные души».

Мне несколько раз снился один и тот же сон. Какая-то непогода, темно, дождь-снег-вьюга, звонок в дверь, я открываю: на пороге стоит какая-то девушка, вымокшая насквозь, продрогшая, замерзшая, волосы на лицо налипли. Я ее впускаю в дом, даю сухую одежду, отогреваю, начинаю поить чаем, кормить, мы с ней начинаем разговаривать о чем-то, и тут я начинаю чувствовать что-то «неладное». Мне очень-очень хорошо с ней, по-особенному тепло и светло – так хорошо, как я не чувствовала себя ни с одним человеком, даже странно. Меня начинают терзать смутные сомнения, я начинаю спрашивать, как ее зовут. Она говорит: «Татьяна», мои подозрения только усиливаются, я спрашиваю, какая у нее фамилия, а она отвечает: «Девятова»…

Читать дальше