Юлия Василькина - Что делать, если ребенок не хочет в детский сад

Малыш «не одевается», воспитатель нервничает, сравнивает его с другими, ругает, а порой и поминает родителей, которые «не научили». Все это может вызвать у ребенка переживания и ощущение своей никчемности. А от этого захочется сбежать!

Выход один: нужно приобретать необходимые навыки. Не помогать ребенку в том, что он должен делать сам. Проявить разумную требовательность дома. И постепенно он научится делать все быстрее, что снизит напряженность и в саду. А воспитателю скажите, что это у вас под контролем. Этого бывает достаточно, чтобы воспитатель перестала возмущаться и просто набралась терпения.

Я, поговорив с мамой Веры, дала ей самую важную рекомендацию: «отпустить» ситуацию, связанную с едой. Прекратить длинные разговоры о том, как это важно – хорошо есть. Перестать вообще ходить вокруг да около этой темы при общении с дочерью. По возможности, кормить ее по утрам и пораньше забирать вечером.

С воспитателями сначала должна была поговорить мама, перестав занимать виноватую позицию «извините-моего-ребенка-за-причиненные-неудобства». Маме следовало проявить активность и высказать, наконец, свою точку зрения: не хочет – пусть не ест! Тем более что при таком режиме питания Вера не была изможденным ребенком и весь день в саду сохраняла активность.

Я тоже поговорила с воспитателями. И услышала: «Если мы Веру не будем заставлять, как же другие дети? Они тоже не будут есть, глядя на нее!» Я рекомендовала не заставлять никого – всем спокойнее будет.

Мало-помалу обстановка начала меняться. Вера стала гораздо спокойнее, и слова «не хочу в садик» постепенно исчезли. Теперь она собиралась туда с удовольствием, с вечера готовя кукол, которых возьмет для игры с подружками.

Хотелось бы закончить историю тем, что Вера начала хорошо есть в саду. Но, увы и ах, этого не случилось. Она стала есть хотя бы некоторые блюда, что уже было достижением. Но, по крайней мере, девочка перестала нервничать и тревожиться.

Таня пришла в детский сад в среднюю группу в возрасте 4,5 года. Она с первого дня покорила воспитателей своей правильной речью и скромностью. «Какая замечательная девочка к нам пришла!» – сказали они в один голос. Но дальше начались проблемы. У Тани плохо получалось одеваться самостоятельно. Но помощи она не просила, а заливалась слезами, когда ей что-то не удавалось. С едой тоже были проблемы – Таня была крайне настороженна. К тому же она знала, что за ней придут после обеда (на сон девочку не оставляли), и понимала, что дома ее накормят. Она грустила, редко улыбалась и, казалось, только ждала момента, когда же бабушка постучится в дверь группы. Но больше всего ее мама расстроилась, когда Таня на празднике в саду (первом в ее жизни) громко расплакалась и побежала к ней. Мама пришла ко мне с вопросом: «Что делать?» Она только вышла на работу, а бабушке предстояла длительная госпитализация. Тане просто необходимо было ходить в садик. Вот только она не хотела, плакала и просила остаться дома.

Привязанность и любовь ребенка к своим родным – неоспоримое благо. Именно эта взаимная любовь помогает ему расти и крепнуть, как цветку под ласковым солнышком. Но где та грань, когда привязанность становится слишком сильной, почти проблемной? Пока ребенок находится в домашнем мирке, это может быть неочевидным. Но как только он выходит в «большой мир» (а детский сад – это его часть), то многое становится ясным. Ребенок, привыкший быть ведомым, не может действовать активно. Он тревожен, безынициативен, пуглив в отсутствие «группы поддержки». Он «замирает» и пережидает ситуацию, где он один, никак не пытаясь вписаться в нее. Часто такие дети идут в сад позже, в 4–5 лет, и на контрасте с другими ребятами заметно, как неразвиты их навыки самообслуживания. Действительно, их родные многое брали на себя, стараясь облегчить то процесс одевания «непослушной» одежды, то еды, то уборки.