Валентин Ревнов - Кот, который знает всё… О чуде исцеления души и тела, доступном каждому

– Я их запишу, и буду постоянно повторять, – сказала Даша и с чувством повторила:

«Мне очень жаль!

Прости меня!

Я благодарю тебя!

Я люблю тебя!»

Вскоре Дашка засобиралась домой, расцеловав Кота и получив все ценные указания. Закрыв за нею дверь, Валентин Владимирович взял Марусю подмышки, во избежание очередного падения, и спокойно констатировал:

– Ванька исчез. Думаю, что с мудрецами.

После встречи с мудрецами, как только родители с Котом вышли из комнаты, специально замешкавшийся Ванька взмолился:

– Возьмите меня с собой, я очень хочу посмотреть ваш город!

Мудрецы переглянулись, старец кивнул и все исчезли вместе с Ванькой.

Ваня всё равно бы прыгнул в «колодец», он уже решил, что, во что бы то ни стало, попадет к мудрецам, и тут подвернулась такая возможность…

Он увидел знакомые стены, уже родные ему лица старцев, сидевших вокруг огромного стола, украшенного канделябрами.

– Мне в школе дали задание описать средневековый город, – с ходу начал врать Ванька, – поэтому я попросился с вами…

Старец остановил его жестом.

– Иван, учись быть честным. Ложь вошла у тебя в привычку. В школе задания ты делаешь редко, и то – те, которые тебе интересны. Ты попросился сюда из любопытства, и чтобы не ходить в школу. Так? – грозно спросил мудрец.

– Так… – смущённо произнёс Ванька.

– Ты действительно пойдёшь в город и будешь разговаривать с разными людьми, а мы сделаем так, чтобы вы друг друга понимали, – сказал старец без бороды. – И ещё, когда тебе будет очень страшно, не забывай повторять четыре фразы. Когда станет невмоготу, скажи, что ты хочешь в замок обратно «как дышать» – и окажешься в этой комнате.

Ваня переоделся в одежду, которую ему дали мудрецы, и вдруг оказался в центре рыночной площади. Вокруг сновали люди, лошади, собаки. Грязно было чрезвычайно, повсюду валялись гнилые объедки, солома, рыбья чешуя. Просили милостыню калеки.

Картина показалась Ивану настолько неприглядной, что он уже засобирался обратно, решив, что на него хватит и этих впечатлений на сегодняшний день. Он повернулся, и вдруг получил сильный удар хлыстом по спине. Согнувшись от боли и неожиданности, он увидел, как мимо проезжает красивая карета, перед которой все падают на колени в грязь. Тех, кто не успевал упасть, били хлыстом всадники, сопровождавшие карету. Дальше всё произошло за доли секунды. Ванька схватил гнилую рыбью голову и запустил вслед удаляющейся карете. В кого он попал, он так и не понял, но кавалькада остановилась, один из всадников грубо поднял Ваню за шиворот и швырнул на коня впереди себя наперевес, как барана. Стало очень трудно дышать, голова, руки и ноги болтались в такт шагам коня, но Ванька храбро орал, что не допустит бить людей всяким проходимцам! Его жалобные вопли не доходили до сознания всадника, и вскоре Ванька понял, что это не папа и к нему подхода не найдёшь. Все попытки освободиться заканчивались увесистой оплеухой. И Ванька умолк, покорившись судьбе…

Кавалькада въехала в ворота замка и оказалась в тесном дворике, окружённом узкими бойницами. Ваня был бесцеремонно сброшен с седла в руки слуг, тоже не очень вежливых. За шкирку он был «препровождён» в смрадный подвал со стенами, закопчёнными до черноты. В подвале было несколько низеньких дверей, в одну из которых он был отправлен пинком. Замок громко щёлкнул, и в камере наступила тишина…

– Так, влип, – промолвил Ваня и не услышал даже эха – настолько глухи были стены тесного каземата. Он осмотрелся при свете, проникающем через стрельчатое окошко, в которое даже голову не просунешь. Камера была раза в четыре меньше его городской комнаты, пол устелен гнилой трухой, от него веяло холодом. Но холод по коже пополз не от этого…

– Ты кто? – прохрипел кто-то из тёмного угла.

– Я-я-я-я Ваня, а Вы?

– Как ты сюда попал? ведь отсюда пути назад нет…

– Я бросил… в… карету… и попал… сюда.

Из угла выползло грязное истощённое подобие человека с длинными, на концах вьющимися волосами. «Ну, точно, рок-музыкант», – подумал Иван, видевший подобное по телеку.

– Ты бросил что-то в карету Герцога!? – прошептал незнакомец содрогнувшись. – За это можно закончить жизнь на костре! Ты, что, не знаешь, где ты живёшь?!

– Я знаю, где я живу. В Питере. И знаю, что попал сюда случайно!

Человек, сидя на полу, произнёс:

– Ты спросил меня – кто я? Я врач, и до недавнего времени лечил людей. Моё лечение не ограничивалось целебными травами, я учил больных, что все хвори и напасти имеют свои причины, созданные ими самими. Я учил больных брать на себя ответственность за свои болезни. Я пробовал различные способы очищения. Но вряд ли ты это поймёшь. Какой-то злой человек донёс на меня, и вот, я в застенке, мне грозит сожжение на костре за колдовство…