Слава Рабинович - Еврейские дети любят свою маму

Говорят, что Мария Владимировна частенько пилила Андрея. Но всё равно до последних дней она оставалась для него самым близким человеком. «Ты говоришь, что я плохой сын, и мне было бы глупо переубеждать тебя в этом письме, что это не так, но я, наверно, действительно не ценю, в каких условиях живу и какие у меня родители, – признаётся Миронов матери в письме, написанном после очередной ссоры. – …Ты мне, пожалуйста, поверь, что ты и папа для меня самые дорогие и самые близкие люди. Мы обязательно, обязательно будем всегда друзьями»; «…Я приложу все усилия, чтобы не огорчать тебя и быть приличным, порядочным человеком», – уверял он маму.

Все коллеги по цеху знали, что Миронов маменькин сынок, и частенько напоминали ему об этом. Михаил Державин, Анатолий Папанов и Андрей Миронов играли в спектакле «Вишнёвый сад». Миронов пригласил маму посмотреть постановку. И вот Анатолий Папанов появляется из-за кулис в гриме, с бородой и в белом одеянии. Мария Владимировна не выдержала и сказала: «Прямо князь Игорь!» Папанов чинно повернулся к Миронову: «Андрюша, успокой маму!»

Где бы ни был Андрей Миронов, отовсюду он присылал маме подробные письма о том, что видел, что ел, как ему живётся. «Настроение у меня неважное, и домой хочется, и в училище, а здесь надоело. Всё-таки я в Эстонии сижу почти 3 месяца, из них 2 – в Таллине. В общем, Европа мне надоела, хочу обратно в Россию, – жалуется он в письме, написанном во время съёмок фильма режиссёра Александра Зархи «Мой младший брат». —….Живём мы очень дружно, а группа неудачная, начиная с режиссёра, который совершенно не знает, что делать, а только ходит и играет в гения».

САМУИЛ МАРШАК:

«Синие, пристальные глаза мамы смотрели на мир доверчиво и удивленно»

Самуил Яковлевич Маршак (22 октября 1887, Воронеж – 4 июля 1964, Москва) – поэт, драматург, переводчик, критик.

Родился в еврейской семье заводского мастера. Фамилия «Маршак» является сокращением, означающим «Наш учитель рав Аарон Шмуэль Кайдановер» и принадлежит потомкам этого известного раввина и талмудиста (1624–1676).

Его родным городом был Воронеж. Здесь будущий поэт прожил первый, самый беспечный и радостный период своего детства, да и позже на воронежской земле он провел несколько весьма важных в его жизни лет.

До шестилетнего возраста будущий поэт жил на Чижовке, тихой городской окраине, населенной бедным мастеровым людом, мелкими кустарями, оборванцами и босяками. Семья Маршака размещалась в домике при мыловаренном заводе братьев Михайловых.

Самые первые любопытные сведения о той поре жизни С.Я. Маршака донес до нас его старший брат Моисей. «Я помню себя, – писал он, – с 4-5-летнего возраста. Помню кормилицу Семы на крыльце большого дома с маленьким братцем на руках. Она мне что-то говорит о братце… А потом солнечное летнее утро у открытого окна. Принесли большого ворона (не помню, был ли он ручной или у него подрезали крылья). Он ходит по подоконнику, и маленький братец стоит тут же и с огромным любопытством смотрит на птицу. А вот и его старая няня с лицом, достойным кисти Рембрандта. Она помнит время, когда жил Пушкин. Ее молодость и зрелые годы прошли в крепостной неволе… Она смотрит на моего братца и говорит с гордостью: «Енарал Бородин – на всю губернию один!» В 1,5–2 года Сема был – весь огонь. Живость его была необыкновенна»2.

Сохранилась интересная фотография С.Я. Маршака, сделанная в Воронеже, когда будущему поэту не было и двух лет. Маленький мальчик в нарядном платьице с белым воротничком внимательно всматривается в происходящее перед его глазами, готовый в любую секунду сорваться со своего места.

Уже в самые ранние годы детства в сознание

С. Маршака глубоко запали многие события и явления, ставшие затем основой ярких художественных образов его произведений.

В автобиографических набросках С.Я. Маршак писал: «Первое воспоминание детства – пожар на дворе. Раннее утро, мать торопливо одевает меня. Занавески на окнах краснеют от полыхающего зарева. Должно быть, это впечатление первых лет моей жизни и было причиной того, что в моих сказках для детей так много места уделено огню»

…В биографии С.Я. Маршака воронежский период его детства замечателен еще и тем, что это были лучшие, светлые годы в жизни всей большой семьи поэта, и прежде всего в жизни его отца и матери.

Впоследствии С.Я. Маршак писал, что «годы, когда его отец служил на заводе под Воронежем, были самым ясным и спокойным временем в жизни нашей семьи. Отец, по специальности химик-практик, не получил ни среднего, ни высшего образования, но читал Гумбольдта и Гете в подлиннике и знал чуть ли не наизусть Гоголя и Салтыкова-Щедрина. В своем деле он считался настоящим мастером и владел какими-то особыми секретами в области мыловарения и очистки растительных масел»