Игорь Родин - Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века

Во многом таковы произведения М. Булгакова этого времени. Изображая в своей пьесе «Дни Турбиных» развал белого движения, бесславный конец гетманства на Украине, писатель не жалеет сарказма. Ярко-сатирически обрисовывает он нравы штабного офицерства и высших чинов, озабоченных в критический для всей страны момент лишь собственными корыстными интересами. Сцена бегства гетмана вместе с немцами из осажденного Киева во многом напоминает бегство из Крыма остатков добровольческой армии в другой пьесе Булгакова – «Бег» . Те же безумные люди, бегущие неизвестно куда и зачем, – начиная коммерсантом Корзухиным и белым «генералом-вешателем» Хлудовым и заканчивая обычными обывателями, напуганными революционными событиями. Они бегут, «как тараканы в ведро», недаром в пьесе возникает откровенно пародийный образ тараканьих бегов в Стамбуле и их «содержателя» – «тараканьего бога» Артурки. Те, кто способен сделать сознательный выбор, кто не принадлежит к «тараканьей породе» – Голубков, Серафима – в конечном итоге осознают свою неразрывную связь с родиной и принимают решение вернуться. «Бег» – это у Булгакова символ, так как это еще «бег времени», необратимый ход истории. Человек, по Булгакову, живет лишь тогда, когда он един с ходом истории, когда его собственные вибрации вступают во взаимодействие и входят в резонанс с вибрациями эпохи. Искания главных героев – это поиск такой гармонии, поиск той частоты, на которой личность сможет звучать в унисон с миром (сравни сходные идеи в «Тихом Доне» М. Шолохова и «Хождении по мукам» А. Толстого).

Тема стремительно бегущего вперед времени, по велению которого меняется человек и общество, которое должно явить на свет новую личность, свободную и сильную, присутствует в пьесах В. Маяковского «Клоп» и «Баня» . Проблема борьбы со старым мещанством и «новым» сов-мещанством звучит в его произведениях в полный голос. Приспособленца, тунеядца и социального иждивенца Присыпкина в будущем, куда он волею случая попадает, помещают в зоопарк, как явление в будущем полностью изжитое и совершенно экзотическое. Большой начальник Победоносиков (из «Бани»), который по своей сути ничем от Присыпкина, этого «клопа», не отличается (кроме должности), также не нужен в будущем. Это тот балласт, та «дрянь», доставшаяся в наследство от прошлого, от которой человечество, по Маяковскому, в конечном итоге обязано избавиться. Образ стремительно меняющегося, летящего вперед времени с особой яркостью воплотился в песне «Время, вперед!» (из пьесы «Баня»). Лейтмотивом она проходит через все произведение.

Повесть Ю. Олеши «Зависть» поднимает сходные проблемы. В образе Кавалерова писатель показывает бессилие и ничтожество людей, живущих по-старому. Время и сама эпоха принадлежат не им. Они выпали из окружающей их действительности, они оказались на обочине истории, их удел – мучительная зависть по отношению к тем, кто идет в ногу со временем, с тем поколением новых людей, которые призваны построить иную, светлую жизнь. Завистью и ядом пропитано все существование Кавалерова, все его философствования и «умствования» – лишь жалкая подделка под жизнь, ее неубедительная имитация.

В произведениях И. Ильфа (настоящие имя и фамилия – Илья Арнольдович Файнзильберг) и Е. Петрова (настоящие имя и фамилия – Евгений Петрович Катаев, брат В. П. Катаева) «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» в сатирическом ключе представлена широкая картина современной авторам действительности. По существу, произведения эти представляют собой сборник новелл, объединенных сквозным действием (в «Двенадцати стульях» это поиск бриллиантов воробьяниновской тещи – мадам Петуховой, спрятанных в одном из 12 стульев гостиного гарнитура, а в «Золотом теленке» – история вымогательства миллиона у подпольного миллионера Корейко) и сквозным главным героем – «великим комбинатором» Остапом Бендером. Поиски бриллиантов, а также погоня за неуловимым Корейко заставляют Бендера и его сподвижников (в «Двенадцати стульях» Ипполита Матвеевича Воробьянинова, а в «Золотом теленке» Паниковского, Козлевича и Балаганова) попадать в самые немыслимые ситуации, в самые различные социальные слои общества. По существу, сюжет как таковой и фигура «великого комбинатора» для авторов лишь повод представить читателю широкую картину действительности, богатейший «букет» социальных пороков. Это делается как с помощью изображения быта и нравов, так и с помощью выведения конкретных образов. Например, в «Двенадцати стульях» это жизнь уездного города N с его многочисленными «парикмахерскими заведениями и бюро похоронных процессий», с его «подпольными элементами», собирающимися на заседание «Союза меча и орала», это и «рабочая» обстановка газеты «Станок», и быт общежития имени монаха Бертольда Шварца. Наряду с этим авторы выводят и «персонифицированные» портреты социальных пороков. Это и «голубой воришка» Альхен, это и архивариус Варфоломей Коробейников, и «людоедка» Эллочка, и «голый инженер» Щукин, и знаменитый автор «Гаврилиады» Ляпис-Трубецкой, и отец Федор – священник, пустившийся на поиски сокровищ мадам Петуховой для того, чтобы на вырученные деньги построить собственный свечной заводик. В «Золотом теленке» акценты авторов немного смещаются. Если в «Двенадцати стульях» основной упор все же делался на описание нравов, «доставшихся в наследство» от предыдущей эпохи, то в «Золотом теленке» это по большей части нравы нового времени. Это бюрократическая система, из которой Корейко при помощи различных махинаций «выдаивает» огромные средства, это «трудовые будни» «Геркулеса», это растратчики и взяточники разных мастей Арбатова, которых катает на своей «Антилопегну» Козлевич, это «Воронья слободка» с ее коммунальным бытом. Перед нами возникают образы «совслужащих» – бухгалтера Берлаги, «геркулесовцев» Полыхаева и Скумбриевича, «зиц-председателя Фунта», представителей мещанско-обывательской среды – от доморощенного «мыслителя» Васисуалия Лоханкина и «бывшего князя, а ныне трудящегося востока» Гигиенишвили до безымянной «бабушки на антресолях».