Иосиф Фейгенберг - Учимся всю жизнь

Среди добрых и умных стихов Галины Каган есть такие строки:

В чем же разница между школярскими экзаменами по химии или алгебре и жизненным экзаменом? Вопрос совсем не праздный: ведь истинной целью обучения и воспитания является не подготовка к школьным экзаменам, а подготовка к жизни. Разница огромная. Школьные экзамены – это ответы на вопросы, которые экзаменатор задает, а ученики «сдают» экзамен; в случае неудачи иногда «пересдают ». Жизненные экзамены – это поступки, их не сдают, а совершают и в случае неудачи иногда серьезно расплачиваются; « перепоступить » невозможно – возможно только решиться на новый поступок в уже изменившейся ситуации.

На школьном экзамене в интонации ответа ученика (а иногда и в самой формулировке ответа) звучит оттенок неуверенности: «скорее всего…», «мне кажется…», «я думаю…». При оценке ученика традиционно учитывается лишь совпадение его ответа с правильным; степень уверенности ученика в правильности его ответа учитывается очень мало. В жизни же надо не просто высказаться о возможных действиях, но и решиться на их выполнение, на поступок. Прогноз возможных последствий чаще всего носит вероятностный характер. Если прогноз последствий однозначен, то выбор действий не представляет трудностей, а просто требует точного расчета. Но в жизни прогноз будущего (включающего и результаты собственных действий) – лишь вероятностен. И вот, имея лишь вероятностный прогноз будущего, человек должен решиться на вполне определенное действие . Можно рассуждать о том, какова вероятность выздоровления больного в случае операции и в случае консервативного лечения. Но нельзя этого больного «скорее всего» оперировать. Его можно либо оперировать, либо не оперировать, а лечить консервативно. Итак: прогноз успеха каких-либо действий – вероятностный. И тем не менее принятие решения о действиях – однозначное, определенное. Чем неопределеннее прогноз результата, тем труднее решиться на определенные действия, на определенный поступок.

Каждый человек на всем протяжении своей жизни стоит перед необходимостью принимать решения, порой очень важные и нелегкие, чреватые серьезными последствиями. Мать решает, как разумнее распорядиться делами ребенка в сложной ситуации, и от ее решения зависит будущее ребенка. Учитель решает вопрос о воспитании своих учеников – и от этого зависит, каким будет следующее поколение. От решения, которое принимает врач, зависят здоровье, а порой и жизнь человека. И каждый раз, принимая решение, человек берет на себя ответственность за его последствия. А ведь во многих жизненных ситуациях невозможно однозначно предвидеть, к какому результату приведет осуществление принятого решения. В нашем сложном мире возможно лишь вероятностное прогнозирование , которое основывается на прошлом опыте.

Принимая решение, человек берет на себя ответственность перед законом, перед людьми, перед совестью, перед Богом (если он религиозен). Нередко возникает желание уклониться от принятия решения, снизить свою ответственность. Конечно, не всякий выбор из нескольких возможных действий стоит называть принятием решения. Если, например, я взял одно из яблок, лежащих на столе, – это тоже выбор, но я не назову это принятием решения. Будем называть принятием решения только такой выбор, за которым неотвратимо следует ответственность.

Стремление уйти от принятия решения (и от ответственности!) довольно широко распространено (хотя и не всегда осознается). Проиллюстрирую это примером. Я преподавал в Москве в Центральном институте усовершенствования врачей. На кафедре психиатрии планировался цикл лекций для профессоров – заведующих кафедрами психиатрии в мединститутах. Решили осветить те разделы психиатрии, по которым в современной науке существуют различные точки зрения. Во время одной из лекций, которую я читал на этом цикле, слушательница – профессор Н. – перебила меня своим замечанием: «Вам невдомек, что три дня назад профессор К. на лекции на сходную тему говорил нам совсем другое». Я ответил, что так и задумано – разные лекторы излагают раз личные существующие точки зрения. «Ну и какая же точка зрения правильна?» – недовольно спросила слушательница. Я ответил, что только дальнейшее развитие науки покажет, где лежит истина. «Что же нам читать студентам? Всю эту кашу?» – вопросила она, не скрывая нарастающего раздражения. Я ответил, что студентам не стоит подробно излагать все теории, имеет смысл сказать им о наличии нескольких теорий и подробно изложить ту, которая данному преподавателю кажется более убедительной и аргументированной. «И что же это будет: в одном институте студентам будут излагать одно, а в другом – другое?» – моя оппонентка готова была согласиться с любой точкой зрения, но не хотела принимать на себя решение вопроса о том, какую трактовку она будет предлагать студентам. Она стремилась переложить на кого-либо другого (в данном случае – на меня) принятие этого решения и ответственность за возможные последствия.