Семен Калабалин - Педагогические размышления. Сборник

Результат, который он получал в воспитании несовершеннолетних, удивлял всех, кто знакомился с его опытом. Не случайно опыт воспитательной деятельности С.А. Калабалина привлекал и привлекает внимание педагогов многих стран мира как уникальный. В учреждения, в которых он работал, нередко приезжали гости из регионов Советского Союза, а также из-за рубежа. Заслуживают внимания высказывания об опыте воспитательной деятельности Семёна Афанасьевича, приведенные им в одной из публикаций:

• голландских педагогов: «Школа есть вдохновение и пример того, что следует сделать и в других странах»;

• американских педагогов: «Мы были чрезвычайно заинтересованы видеть колонию и остались под большим впечатлением от организации дела воспитания детей и царящей атмосферы дружбы и взаимного доверия между заведующим и детьми, и отсутствия наказаний, и суровой дисциплины. Огород произвел впечатление чистоты проделанной в нем работы под руководством организатора – учителя»;

• английских педагогов: «Большие успехи достигнуты в деле строительства школы-коммуны. Объездив Европу, мы нигде ничего подобного еще не встречали. Система воспитания должна быть употреблена во всех школах. Мы надеемся и будем стараться над ее осуществлением во всем мире» и т. д.

В то же время С.А. Калабалину, как и его учителю A.C. Макаренко, приходилось постоянно преодолевать негативизм со стороны чиновников по отношению к их воспитательной деятельности. Они восхищались полученными результатами в воспитании тем, «что дети стали неузнаваемые, здоровые, культурные, политически развитые, веселые» и одновременно отмечали: «Система воспитания в полном разрезе с положением от… до и т. д.». Уметь преодолевать подобные оценки и при этом продолжать свою воспитательную деятельность —

это и мудрость педагога, и высочайшая ответственность перед воспитанниками, которые его любили и бесконечно ему доверяли.

Семён Афанасьевич на практике сумел доказать ценность педагогического наследия A.C. Макаренко. Об этом убедительно свидетельствует такой факт: по данным его воспитанников В.В. Морозова и Д.П. Барскова он 18 раз менял различные воспитательные учреждения, в которых воспитывался особый контингент и учреждения находились в состоянии их расформирования ввиду неуправляемости (школа-колония № 66 для трудновоспитуемых, Ленинград, 1931 г.; Якушенская колония для рецидива, Винницкая область, 1934 г.; Соколовский детский дом, Винница, 1938 г.; Барыбинский детский дом № 3, Москва, 1939 г.; Московский детский дом № 60 особого режима, Сокольники, 1941 г.; Катав-Ивановский детский дом № 60 Челябинская область, 1941 г.; детский дом для испанских детей, город Солнечногорск, Подмосковье, 1944 г.; воспитательная колония МВД Грузии, город Кутаиси, 1946 г.; Сталинирская TBK, Южная Осетия, 1947 г.; Мотовиловский детский дом, Киевская область, 1950 г.; Клемёновский детский дом, Егорьевск, Московская область, 1956 г. и др.).

Семён Афанасьевич приводит интересный приказ зав. гороно Тюркина по учреждению, подобно которому приходилось ему работать: «Вследствие полного развала воспитательной и хозяйственной работы и совершенного отсутствия данных к восстановлению нормальной работы 66-ю колонию (школа-колония для трудновоспитуемых. – Л.М.) закрыть…». Воспитанники этой колонии, подчеркивал С.А. Калабалин, настолько озверели, что педагоги могли только через трубу вылезать из квартиры.

С.А. Калабалин был одним из активных пропагандистов педагогического наследия A.C. Макаренко. Он выступал перед студентами ряда педагогических вузов России в Москве, Рязани, Ленинграде (Санкт-Петербурге) и др., различными педагогическими коллективами как живой представитель «Педагогической поэмы» и практик воспитания трудных детей. Его выступления всегда встречались тепло и вызывали много вопросов. К нему нередко обращались за советом педагоги, особенно молодые, и он очень корректно старался подсказать, помочь. Многие примеры приведены в педагогических размышлениях Семёна Афанасьевича.

Выступая перед педагогической аудиторией, С.А. Калабалин часто говорил, что хочет познакомить их с Антоном Семёновичем, ещё больше влюбить в него. Он подчеркивал, что «мы, воспитанники Антона Семёновича, так любили своего учителя, что нам хотелось говорить так, как он говорил, с такой же хрипотцой, которая чувствовалась в его голосе; нам хотелось писать таким же почерком, как он писал; мы хотели ходить так, как ходил Антон Семёнович, его походкой; нам хотелось носить косоворотку так, как носил её Антон Семёнович, даже тем этого хотелось, кому это совсем не шло». Это свидетельство огромной любви воспитанников к своему воспитателю, человеку, который смог сделать их счастливыми в жизни, и который для них стал примером, образцом и идеалом как в жизни, так и в педагогической деятельности.

Читать дальше