Юлия Гиппенрейтер - Счастливый ребенок - новые вопросы и новые ответы

Итак, нужно уметь сказать о своем чувстве без обвинений, сохраняя доброжелательную интонацию.

В отношениях взрослых это дается нелегко. А что же говорить о детях?!

Представьте себе картину, кстати, довольно частую. Мама везет коляску с малышом. Сзади метрах в пяти идет мальчик лет 7–8, обиженный. Мама «улю-лю, а-ля-ля» с маленьким, на старшего не обращает внимания. А он то листики подбирает, то в сторону смотрит, то вообще плетется, опустив голову.

Если озвучить его невысказанные чувства, то получится примерно так:

«Ты вот с ним все занимаешься, играешь, а мне обидно. Мне тоже очень хочется, чтобы ты со мной поговорила, улыбнулась… Ты думаешь, я иду и играю, а я не играю, а почти плачу, чувствую себя заброшенным, нелюбимым!»

То есть ребенок в этой ситуации не злится на маму, а переживает, горюет?

Ну, конечно! Только он не может все так сказать! Не умеет. Да и не верит, что мать поймет. Она настроена на «дело», а не на эмоции. Все время его подгоняет, критикует: «Не отставай! Сказала, не лезь в лужу!» Мальчик знает, у него нет никаких шансов до нее достучаться!

Проявлять внимание к эмоциональной жизни вообще –это задача, прежде всего, родителя! Нужно вводить этот тон общения в семью! И что интересно: как только родитель начинает использовать «Я-сообщение», ребенок тут же этот тон подхватывает, начинает говорить на том же языке: «мне хотелось бы», «мне трудно»…

Одна мама, которая недавно стала использовать «Я-сообщение» дома, со смехом рассказала о своей 2-летней дочке: «Сидит, грызет баранку, а я ее спрашиваю, какую кашу сварить. Снова спрашиваю – молчит, грызет. На третий мой вопрос заявляет: «Мне не нлавится, когда мне месают кушать!»

А может подросток «достучаться» до родителей не словами, а своими хорошими поступками? Убрать в квартире, например, вымыть посуду?

Я отлично понимаю, что это может помочь. В то же время есть опасность начать выслуживаться у родителя, который тебя не слышит, а от этого он все равно не услышит!

В одной знакомой семье девочка нянчила двух младших – кормила, играла с ними, гуляла… Очень старалась помогать матери и добиться ее любви, которой ей не хватало. Было видно, что постоянно оглядывается на мать: замечает она ее старания, становится добрее – или нет? А мать все равно не обращала внимания в той мере, в какой она ждала. Грустная картина зависимости и какой-то униженности ребенка.

Этого стоит избегать. Лучше вспомнить о таком понятии, как достоинство ребенка. Не то достоинство, при котором гордо бросают вызов, а спокойное, миролюбивое. Конечно, пойти навстречу родителю, ему помочь – это хороший шаг. Но любовь не покупают, и не надо ставить ребенка в такое положение!

Добавлю, если ребенка часто хвалят, у него создается чувство, что если он не сделает «замечательно», то его осудят. Всякая похвала имеет оборотную сторону или контекст: хвалить – значит оценивать. Вам, может быть, знакомо понятие «безоценочное отношение» к ребенку. Что это значит? Имеется в виду отношение в целом без всяких оценок и похвал.

А его отдельные действия можно критиковать или хвалить, именно действия, но не самого ребенка!

Это очень серьезный вопрос. У меня пять правнуков, и я вижу, в какой прогрессии растет эта проблема у молодых работающих родителей: как совмещать ребенка и личную жизнь, нужно ли взять няню, и как ее найти?

Граней этой проблемы несколько, я обозначу основные.

Постоянная смена няни: эта не устраивает, другая уволилась, третья заболела. Бывает, что детям до трех лет успевают сменить по пять нянь! Это плохо, особенно если ребенок успевает эмоционально привязаться к няне. Причем случается, что именно то, что привязался, служит главной причиной увольнения.

Одна мама услышала, что ребенок называл няню «мамой» – и эта няня больше не появляется в доме. Вот такое резкое исчезновение человека, ставшего близким для ребенка, очень опасно.

У меня была знакомая, женщина сорока лет. Когда она была маленькая, ее отец служил в Германии, и до 2,5 лет у нее была няня-немка, молодая теплая девушка. Служба закончилась, и семья вернулась домой, на родину. И когда моя знакомая, уже будучи взрослой, встретилась с этой няней, прижалась к ней, она четко поняла, откуда ее многолетние эмоциональные проблемы: «У меня ее отняли!». Это было озарение. Она поняла, что потеряла свою эмоциональную опору, и всю жизнь эту опору искала.