Таким образом, картины мира, равно как идеалы и нормы науки, действуют как своего рода «предпосылочное» знание, к которому привязывается разработка научных методов и теорий, их «обкатка». Проникая в научное мышление данной эпохи и приобретая характер «естественных» представлений и «естественных» эталонов познавательной деятельности, они, как правило, в этом процессе получают соответствующее философское обоснование. Философские идеи и принципы буквально пронизывают как идеалы и нормы науки, так и НКМ, являясь важнейшим каналом их связи и взаимодействия.
Важно обратить внимание, что основания науки, оказывая столь существенное воздействие на ее развитие, производят его неявным, « имплицитным» образом. В реальной научной практике они, как правило, нигде не фиксируются специально, порой даже не осознаваясь, а тем более не выделяясь, не дифференцируясь исследователем. Таким образом, принятие определенных оснований науки и оперирование ими происходит на уровне своеобразного стиля мышления, в котором они находят определенное интегрированное выражение, преломляясь через особенности индивидуального мышления ученого. Нося регулятивный, в определенном смысле нормативный характер, стиль мышления (будь то обобщенный – эпохи, определенной науки, научного сообщества или конкретного исследователя) не является системой жестких нормативов и предписаний – действуя в неявной, незримой форме, он и шире, и гибче идеалов и норм исследования, составляющих его ядро. Существенно, что в рамках одного и того же стиля мышления могут быть выработаны и различные, подчас конкурирующие теории или даже целые исследовательские программы.
Важно подчеркнуть, что стиль мышления науки органично привязан к общему стилю мышления эпохи как обобщенному образу, в свою очередь, всей ее культуры, благодаря чему и происходит вхождение оснований культуры в основания науки, внедрение в науку выработанных и «обкатанных» в культуре представлений, отбор линий, тенденций, наиболее адекватных развитию науки. Существенно и то, что через стиль мышления идет усвоение в научной деятельности ведущих навыков обыденного, практического мышления, опыта «здравого смысла». В стиле мышления неизбежно оказывается уловленной не только наличная совокупность характерных особенностей материальной и духовной культуры, представлений о мире, черт познавательной практики, но также их динамика, тенденции, изменения, сдвиги буквально всех факторов, явно или неявно влияющих на ход развития науки.
Тот или иной стиль мышления, осуществляя функционирование оснований научного поиска, обеспечивает рост знаний до тех пор, пока наука осваивает объекты, общие черты организации которых учтены в КМ, а в идеалах и нормах исследования выражены принципы познавательной деятельности, позволяющие проводить эмпирическое и теоретическое освоение этих объектов. Радикальные же перестройки в стиле мышления начинают происходить не просто в силу того, что он исчерпывает свои объяснительные и эвристические возможности сам по себе. Будучи присущим эпохам, одновременно «зрелым и надламывающимся» (И. Хейзинга), такое исчерпание происходит во всей культуре, так что процесс смены стилей мышления может быть объяснен не просто как переход от одного способа мышления к другому, но как результат изменений в самом способе жизни, как неотъемлемая сторона формирования нового типа культуры.
Общекультурная обусловленность стиля мышления делает особенно отчетливой роль философии в его формировании и эволюции. С одной стороны, в механизм любого знания включены, вплетены стихийно складывающиеся «философемы» (А. Койре) – универсальные духовно-мыслительные формы, совокупность общих представлений, принципов, предугаданных закономерностей. Помимо этого, поскольку философия – это рефлексия над всей культурой, именно через нее идет осмысление, обоснование и дальнейшее развитие универсалий культуры. Более того, она оказывается способной и к выработке новых категориальных моделей мира – благодаря выявлению ведущих тенденций культуры. Анализируя основания культуры и устанавливая содержательно-логические связи между ее категориями, философия превращает их в своеобразные идеальные объекты, открывая возможность для «внутреннего теоретического движения» (В.С. Степин) в поле уже не специально-научного, а философского характера проблем, с прогнозированием и формированием новых категориальных структур, еще не сложившихся и лишь предстоящих в науке. Так бывало не только в тот период, когда натурфилософские построения восполняли недостаточную разработанность теоретического аппарата естествознания (скажем, у Аристотеля или Николая Кузанского). Через пересмотр философских оснований физики, философский анализ и переосмысление фундаментальных понятий (пространства, времени, материи) шло создание теории относительности и квантовой механики, современных космологических теорий и теорий элементарных частиц.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу