Эдуард Успенский - Смешные рассказы для детей

Мама зачем-то ещё совок купила, ведро преогромное и лопату.

Папа с соседней стройки целый мешок опилок принёс.

В общем, готовились как к празднику.

И вот вторник наступил.

…Яша с утра надел лучшие свои штанишки, рубашку, ботиночки и стал ждать. Мама, наоборот, оделась попроще. Она всё старое надела, как на картошку одеваются. А папа с утра в цирк пошёл.

Час проходит, другой…

И стало слышно, как во дворе народ зашумел:

– Вы что, с ума спятили?

– Дожили! Собак кормить нечем, а они слонов водят.

Потом было слышно, как дверь в подъезде снимают с петель. Потом лестница зашаталась. И скоро в звонок позвонили. Мама открыла.

Сначала в дверь хобот пошёл. Потом уши прошуршали. Потом бока в дверь упёрлись и не идут. Слон очень толстый был.

С ним был укротитель. Он говорит слону:

– Бумбу, не дыши. Бумбу, выдохни.

Слон выдохнул и в квартиру протёрся. Яша сначала перепугался слона. Затих. Потом осмелел и говорит:

– Бум-бум, садись!

Слон сел. Укротитель сказал:

– Не Бум-бум, а Бумбу! Он из Индии.

Яша кричит:

– Бумбу, ешь веник!

И веник слону принёс берёзовый.

Слон веник хоботом взял и в рот запустил. Он его прожевал и ещё два других веника сам взял без спроса.

В углу в комнате обыкновенный веник стоял, подметательный. Бумбу и этот веник сжевал.

Потом Бумбу съел пакет картошки вместе с пакетом. Ещё один пакет и ещё один пакет. А яблоки он аккуратно стал брать хоботом из рук Яши.

Укротитель говорит Яше:

– А теперь нам надо попить дать.

Яша пепси-колу принёс в бутылке. Укротитель стал её пить. Яша кричит:

– Вы слону оставьте. Бумбе!

Укротитель смеётся:

– Моему Бумбе, чтобы попить чуток, ведра два надо притащить. И то мало. А вы как думали. Что, зря, что ли, нам, укротителям, деньги платят.

Яша с трудом полведра притащил, а потом ещё полведра.

И тут Бумбу начал писать. Как из него письки на пол польются. Мама еле-еле успела ведро подставить. Но всё равно половина писек на полу оказалась. В ведре места не хватило.

Хорошо, что мама готова была. Она письки стала совком с пола собирать и в старую кастрюлю вливать. А папа опилками пол посыпал. Чтобы опилки в себя влагу впитывали. Укротитель расстроился:

– Вот не ожидал сегодня.

А папа говорит:

– Ничего, ничего, не расстраивайтесь, зато мы ожидали.

А слон взял и вдобавок какать начал.

Здесь уже ведро не мама, а папа стал подставлять. И всё равно всё в ведро не уместилось. Пришлось остальное совками с пола собирать. Мама расстроилась и спрашивает:

– И куда всё девать?

Укротитель успокаивает:

– Не волнуйтесь. Вы только садоводам намекните, они у вас это с руками оторвут. Слоновые удобрения самые калорийные.

На этом стали со слоном и с укротителем прощаться. И Яша не очень настаивал на том, чтобы слон у них ещё пожил.

Папа у Яши спрашивает:

– Что, Яша, хочешь слона?

Яша говорит:

– Не хочу.

– А лошадь хочешь?

– Не хочу.

Мама говорит:

– А как насчёт собачки лохматенькой или котёнка?

– Не хочу.

– Может быть, мы тебе мышку заведём в банке. Ведь детям нужны звери.

Но Яша и мышку в баночке не хочет. Мама спрашивает:

– Чего же ты, Яша, хочешь?

Яша молчал, молчал, а потом сказал:

– Хочу муху!

Это была моя главная собачья любовь. Однажды, под нажимом моей четырёхлетней дочери Татьяны, я начал поиск новой собаки. В этот раз я решил не делать ошибку. Раз я живу в городе – заведу не какую-нибудь, а именно строго городскую собаку.

Во-первых, она должна быть небольшой, чтобы спокойно бегать и прыгать в городской квартире.

Во-вторых, не должна быть охотничьей, чтобы не тосковать по норам, болотам с утками, барсукам и кабанам. В-третьих, не должна быть комнатной, типа болонки, чтобы не превращаться в игрушку, а всё-таки оставаться СОБАКОЙ.

Для этой цели лучше всего подходили собаки породы тибетский терьер. Эта порода только начала тогда появляться в Москве.

Как мне рассказали заводчики, вывели этих собак далай-ламы в Тибете. Собаки были небольшие, достаточно лохматые, чтобы не бояться снега. Кусачие, чтобы не быть игрушкой. И очень себя уважающие и даже величественные, потому что Тибет не терпит суеты. Вывозить их с Тибета ламы не разрешали: