Ольга Малышкина - Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Историко-фантастический роман для любознательных детей и взрослых

Правда, до их встречи прошел почти год, за который Брысь превратился в настоящего Придворного. Хотел загордиться, но вовремя передумал, вспомнив пословицу: «Скромность украшает…» Там, конечно, дальше про человека, но у Людей достаточно других украшений, а вот Коту нужна хотя бы скромность, рассудил он.

В жизни немецкая принцесса Мария оказалась гораздо красивее, благодаря лучезарному взгляду чудесных голубых глаз. «Пришельцу из будущего» они напомнили цветы незабудки, которые росли на клумбе рядом с Любочкиным киоском.

Под стать глазам и характер у девушки был прекрасный: из украшений она тоже предпочитала скромность, к Брысю относилась приветливо и нежно любила его друга, Цесаревича Александра.

Наконец настал момент, когда Мария надела платье с жемчужным шитьем. В тот день она начала позировать для портрета. Несколько часов стояла бедняжка, пока художник колдовал кисточками над холстом.

Брысь впервые присутствовал при создании картины, а потому следил за руками мастера, не отрываясь. Живописец даже стал на него коситься – опасался внезапного нападения. Искушение пришлось подавить силой воли. (Иначе вдруг не разрешили бы присутствовать, а смотреть, как Маша становилась все более на себя похожей, было чрезвычайно интересно!)

В перерывах, когда художник дозволял принцессе отдохнуть, она присаживалась на козетку малинового бархата с изогнутыми ножками, и Брысь запрыгивал к ней на колени.

Чтобы сделать воспоминания совсем полными, «пришелец из будущего» подцепил как-то раз одну жемчужинку когтем – бусинка оторвалась и, соскользнув по платью, исчезла в ворсинках ковра. Девушка легонько шлепнула его веером по носу и ласково сказала: «Шалунишка!»

Вот оно – загадочное прозвище, которое ему никак не удавалось воскресить в памяти! Оказывается, оно и не имя вовсе, а порицание! Хотя из уст Маши звучало приятно.

Пользуясь привилегиями Личного Кота, Брысь много времени уделял исследованиям Дворца, не пугаясь огромных размеров и полностью полагаясь на фотографическую кошачью память. Вот только, проведя без малого два года сыто и беспечно в апартаментах Наследника, забыл искатель приключений, что не всегда котам везет, и утратил бдительность.

Однажды, добравшись почти до подвала, он засмотрелся на причудливо изогнутые балясины чугунной лестницы, ведущей вниз, и споткнулся.

– Не-е-е-е-е-ет! – Брысь насчитал головой шесть ступенек, прежде чем погрузился в темноту…

Кто-то тормошил, дергая за усы, и Брысь приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на наглеца, позволяющего себе такие вольности с Котом Наследника Престола. Нахалом оказался рыжий пушистый эрмик, который очень обрадовался, что его находка жива и почти здорова.

– Ты новенький? Что-то я тебя раньше не видел.

Такое начало показалось оскорбительным. Неужели по красивому ошейнику, сплетенному из золотистых шелковых нитей, не видно принадлежности к царской семье?! Брысь машинально поднес заднюю лапу к голове, чтобы потрогать Машин подарок (всегда очень гордился, что так умеют делать только коты, ну еще собаки, но не про них речь!). Уф, на месте!

Между тем не дождавшийся ответа придворный мышелов отвесил серо-белому незнакомцу довольно ощутимую оплеуху.

– Эй! Ты что, не в себе?! Очнись!

– В себе я, в себе! И не новенький, а вообще не из ваших. Я – Кот Его Высочества Александра Николаевича.

– Заговариваешься? Видно, сильно треснулся. Александр Николаевич давным-давно Император, а значит, Его Величество!

Брысь опять закрыл глаза, прислушиваясь к странному гудению в голове и заодно соображая, кто больше прав. Рыжий говорил уверенно, и у путешественника во времени мелькнула страшная догадка:

– Скажи-ка, любезный, какой нынче год?

– «Любезный»?! Неужели, действительно, из Благородных? Сейчас одна тысяча восемьсот восьмидесятый. Пятое февраля, если тебе интересно.

Еще как интересно! Что же получается, сорок лет долой?! Брысь почувствовал себя беспомощным бумажным корабликом. (Видел однажды, как мальчишки делали такие из тетрадных листов и отправляли в плавание по ручейкам – как кораблики ни сопротивлялись, их уносило течением или затягивало в водовороты, где они исчезали навсегда. Неужели, и ему не суждено выбраться?!)

От печальных размышлений оторвал Рыжий:

– А что это на тебе за веревочка? Не жмет?

На дурацкий вопрос не сведущего в придворной моде кота Брысь отвечать не стал. К тому же ошейник был пока единственным «свидетелем» его придворного прошлого и памятью о принцессе Марии.