Эдит Несбит: Дети железной дороги

– Ну, я по другим ребятам вообще-то скучаю, – признался он. – Эх, если бы Джим мог остаться, после того как нога у него пройдет, мы бы славно могли проводить с ним время.

– Не сомневаюсь, – хмыкнула мама. – Вполне возможно, что он и остался бы, только, видишь ли, мы не богаты, и я не могу обеспечить его всем, чем нужно. А ведь ему еще и сиделка потребуется.

– А ты не могла бы его сама выхаживать, мама? У тебя это так хорошо получается, – с надеждой проговорил сын.

– Твоя похвала меня очень трогает, Пит, но я не могу и его выхаживать, и работать. В этом-то вся проблема.

– И ты написала письмо его дедушке?

– И дедушке, и директору его школы, – уточнила мама. – Мы уже телеграфировали им обоим, но надо ведь сообщить и подробности. Они ведь сейчас ужасно тревожатся.

– Послушай! – вдруг осенило Питера. – А почему бы, собственно, его дедушке не заплатить за сиделку? Вот ведь отличный же выход из положения. Старикан-то небось в деньгах купается. Дедушки в книжках всегда бывают богатые.

– Но этот-то не из книжки, – спустила его с небес на землю мама. – Так что, возможно, он и не слишком купается.

– Ух, как же было бы здорово, если бы все мы сейчас жили в книжке, а ты ее бы писала, – мечтательно начал он. – И все время бы сочиняла для нас что-нибудь интересное и хорошее. Например, у Джима сразу срослась бы нога, и мы бы с ним уже завтра бегали. А папа очень скоро вернулся бы домой и…

– Тебе очень не хватает папы? – спросила мама, как показалось Питеру, довольно холодным тоном.

– Ужасно, – выдохнул Питер и замолчал.

Мама, вложив оба письма в конверты, стала подписывать адреса.

– Понимаешь, – очень медленно проговорил он. – Ведь это не просто только из-за того, что он папа. Но когда его с нами нет, в доме-то остается только один мужчина, короче, я. Вот почему мне так хочется, чтобы Джим пожил с нами. Вот тебе разве бы не хотелось написать книгу со всеми нами, в которой папа как можно скорее вернется?

Мама вдруг крепко обняла его за плечи и на какое-то время словно застыла в таком положении, не произнося ни слова.

– А тебе бы понравилось думать, что все мы сейчас находимся в книге, которую сочиняет Бог? – наконец сказала она. – Возьмись я сама сочинять ее, наверняка бы наделала кучу ошибок. Ведь только одному Богу ведома правильная развязка, которая станет для нас наилучшей.

– Ты в это действительно веришь, мама? – тихо спросил ее Питер.

– Да, – так же тихо отозвалась она. – Я в это верю… – Она на мгновение умолкла. – Почти всегда, кроме тех моментов, когда мне становится очень грустно и я вообще уже не могу во что-нибудь верить. Но даже тогда я не забываю об истине и все равно стараюсь надеяться, что она существует. Ты даже представить не можешь, Питер, до какой степени я стараюсь. А теперь отнеси-ка письма на почту, и давай перестанем грустить. Отвага – вот главное из достоинств. А Джим, полагаю, у нас еще две-три недели пробудет.

Оставшуюся часть вечера Питер вел себя до того по-ангельски, что Бобби всерьез встревожилась, не заболел ли он, и облегченно вздохнула только наутро, заметив, как брат с довольной улыбкой приплетает волосы спящей Филлис к спинке стула.

Вскоре после того, как семейство позавтракало, раздался стук в дверь, заставший детей за чисткой бронзовых подсвечников, которую они затеяли в честь пребывания Джима.

– Это, наверное, доктор, – сказала мама. – Я отворю ему, а вы не вздумайте показываться в таком чумазом виде из кухни. – И она плотно закрыла к ним дверь.

Но это был не доктор. Шаги, которые устремились наверх, и голос оказались совсем другими. Шаги дети вообще не узнали, голос же всем троим показался знакомым.

Стало тихо. Шаги и голос вниз не спускались.

– Кто же это? – то и дело спрашивали друг у друга Питер, Бобби и Филлис.

– Может, на доктора Форреста напали разбойники, а потом, решив, что он мертв, его бросили? – выдвинул версию Питер. – Он выжил и телеграфировал тому самому человеку, который сейчас у нас, чтобы он его подменил. Миссис Вайни ведь говорила, что у него есть один такой местный человек, который берет на себя его работу, когда он уезжает на отдых. Правда ведь, миссис Вайни?

– Так и есть, дорогой, – отозвалась она из задней половины кухни.

– Я думаю, с ним случился припадок и медицина была бессильна. А этот человек пришел сообщить маме скорбную весть, – загробным голосом проговорила Филлис.

– Глупости, – энергично возразил ей Питер. – С какой стати тогда бы маме вести его в комнату Джима? Слышите? – указал он наверх. – Там дверь открылась. Сейчас они спускаются. Сделаем щелочку в нашей двери.