Валерий Гусев - Профессор без штанов

За все эти годы Мишка порядком поистрепался, его несколько раз стирали, и выглядел он очень грустно.

Я покорно поплелся за Алешкой. Сначала мы зашли к Ольге Малютиной, она жила в нашем подъезде. И встретила нас очень вежливо.

– Чего приперлись? - спросила, что-то дожевывая. - Мне некогда, мне под душ пора.

Ольга в раннем детстве немного заикалась, и врач посоветовал ей для излечения почаще что-нибудь есть и почаще принимать душ. Поэтому как ни придешь к ней, она либо на кухне, либо в ванной. Либо ест, либо моется.

– Мы по делу, - сказал Алешка. - У нас эта… как ее… акция.

– Какая еще акция? - Ольга проглотила кусок и пошла за другим на кухню.

Мы за ней.

– Мы собираем мягкие игрушки для детского сада, - сказал ей в спину Алешка. - Птичек всяких, собак, вроде попугаев.

– Нет у меня собак вроде попугаев, - сказала Ольга. - Чай будете?

– Будем.

Она налила нам чая и полезла на антресоли. Повозилась там, что-то подвигала и бухнула на пол здоровенную сумку.

– Выбирайте, - сказала она.

Мы распахнули «молнию» и стали копаться в сумке.

– А получше у тебя нет? - недовольно спросил Алешка. - Они у тебя драные все. И никого не узнать. Вот это, по-твоему, кто?

Ольга прожевала, проглотила.

– Заяц, кажется. Или козел.

– У зайца, - со знанием дела сказал юный биолог, - должны быть уши. А у козла еще и рога. А у этого даже хвоста нет.

– А зачем ему хвост?

– Вот вы все так, - пожурил ее Алешка. - Все стараются отдать, что похуже. Жадные все. Вот смотри, что нам дали во втором подъезде, - и он вытащил из пакета нашего жалкого Мишку.

– Какой хороший поросеночек, - проворковала Ольга. И растрогалась: - Ладно, отдам вам свою любимую Леночку. - И она принесла из комнаты красивую большую куклу. - Она глазки закрывает, «мама» пищит. - И отхватила кусок колбасы.

– Жует? - спросил Алешка машинально.

– Кого? - удивилась Ольга. - Это ведь не крокодил.

– А петуха у тебя нет? - спросил Алешка. - Как у нашей бабушки. Она его на чайник надевает. Или попугая, нет?

– Сами не знают, чего хотят, - обиделась Ольга. - Все, мне пора на водные процедуры.

Мы вышли на лестничную площадку. Алешка поскреб затылок, задумчиво так. Потом встрепенулся.

– Пошли дальше.

– Зачем? - завопил я. - На фиг нам эти игрушки?

– Я думал, ты все понял. - Алешка невинно захлопал глазами. Как кукла Леночка. - Объясняю. Помнишь, как Прошкина подманили? Ему показали красивую попугаиху. И он полетел к ней знакомиться.

– Ну а причем здесь куклы, мишки, зайчики?

– Будем ходить по домам. Ко всем твоим девчонкам. Пока не найдем игрушку, похожую на попугая. И подманим Прошкина. Живой-то попугаихи у нас все равно нет.

Ах, вот оно что! Славно придумано, малыш!

– Только давай лучше по твоим одноклассницам ходить, - сказал я.

– Вот еще, - фыркнул Алешка. - Они, во-первых, еще сами в эти игрушки играют - ни за что не отдадут. А во-вторых, больно надо, чтобы меня в классе дураком задразнили.

– А меня, значит, можно?

– Тебя не станут дразнить. Вы уже взрослые.

Объяснил.

В общем, ругайся - не ругайся, а идти пришлось. В каждой квартире мы нахально врали про детский сад, высматривали среди игрушек что-нибудь похожее на попугая марки «какаду», и, наконец, нам повезло: у Зойки Петровой нашлась большая курочка Ряба. Очень похожая на попугая. Только без хохолка. Но с одним хорошим качеством: когда эту несушку дернешь за лапку, она взмахивает крыльями и кудахчет. Но это качество было единственным. Курица была страшна как… черно-бурый орел (это Алешка потом про нее так сказал). Взлохмаченная, ободранная, с какими-то злобными глазами…

– Здорово, - тем не менее сказал Алешка. - В самый раз. Зой, ты пришей ей на голову хохолок.

– Это еще зачем? - удивилась Зоя. - У нее гребешок есть.

– Невидный какой-то, - поморщился Алешка. - Не попугайный.

– Так это же курица!

– Ладно, сойдет, - сказал Алешка. - Мама пришьет. Давай свою несушку.

Мы засунули курицу в пакет и пошли домой.

– Чего добыли? - спросила мама от телевизора.

– Попугая, - сказал Алешка.

Мама вздрогнула. Обернулась.

– Это курица, - сказала она, успокоившись. - Игрушечная.

– Мам, - попросил Алешка, - пришей ей хохолок.

– Зачем?

– Хохлатка будет. Мы ее тебе на день рождения подарим. Или на Восьмое марта.

– Больно надо, - сказала мама. - Некогда мне.

Тогда Алешка взялся мастерить хохолок сам. Что он там такое сделал, я не понял. Но, по-моему, когда Прошкин увидит это хохлатое чудище, он к нему не полетит. Он просто в обморок хлопнется.