- Тук-тук! - слышится всю ночь.
А утром сапоги скок на пол, прыг за дверь, и ищи ветра в поле.
Зато сам сосед всю зиму не выходил из дома. Гугуцэ вместе с его детьми носил ему дрова, ездил на мельницу, хозяйничал во дворе.
Управятся дети с делами, хвать санки за верёвочки - и на горку. Кто ростом с сапог, те карабкаются по снегу на Аксинтиев холм, кто повыше, те бегут по льду через Рэут и, не жалея подмёток, лезут с санками прямо на крутую Мельничную гору.
И опять не спит по ночам молоток.
Иногда бывало проще шить новые сапоги, чем чинить старые. А жена соседа считала, что ещё проще побросать санки в печку.
- Оставь, жена, - успокаивал её сосед. - Как будто сами не были детьми!
Он надевал на нос очки, брал молоток. И под стук молотка всё в доме засыпало, даже снежинки за окном падали медленней, а запоздалая птица, глянув в окошко, мечтала, чтобы и у них на дереве кто-нибудь шил птицам тёплые сапожки.
Но в один прекрасный день сапоги у ребят перестали рваться.
Сосед глянул в окно, не кончилась ли зима. Нет, не кончилась, снегу по колено. Обрадовался сосед, что больше нечего подшивать да подбивать, и принялся за собственные сапоги. Шил - не спешил, ночью спал.
Но как-то его разбудили знакомые звуки:
"Тук-тук!"
Сосед встал, зажёг свет. Всё в порядке: молоток спит, положив голову на колодку.
Почесал сосед в затылке и сунул молоток под подушку.
Молоток помолчал-помолчал и снова:
"Тук-тук!"
Встал сосед, не зажигая света, оделся и пошёл на стук. В темноте нащупал засов, отворил дверь, вышел на улицу. В окне у Гугуцэ горел свет.
Глянул сосед в окно одним глазком, видит: Гугуцэ сидит на скамеечке и что есть силы подбивает гвоздиками те самые подмётки, которые в один прекрасный день перестали отскакивать.
- Вот оно что! - догадался сосед, погладил усы и пошёл домой, где его ждала подушка.
Утром ему попало от жены за то, что поздно лёг спать. Она своими ушами слышала, как ночью стучал молоток.
Ничего не сказал сосед, усмехнулся в усы и как ни в чём ни бывало стал вдевать нитку в игольное ушко.
ЧАСЫ
Иногда, заметив, что отец не очень занят, Гугуцэ подбегает к нему и говорит:
- Папа, когда твои часы состарятся и в них будет очень мало минут, отдай их мне.
Отец гладит его волосы, а Гугуцэ радуется: уговорил!
Проходит день, проходит неделя, не отдаёт отец часы. Значит, в них ещё много минут осталось.
Но когда-нибудь эти минуты кончатся. Гугуцэ уже надел на руку ремешок, подходит к отцу, глядит на ремешок и сам себя спрашивает:
- Интересно, сколько сейчас времени?
Отец ничего не замечает, а дедушка почему-то поглядывает на солнце.
- Что это ты делаешь, дедушка?- спрашивает Гугуцэ.
- Как - что? Прикидываю, который час.
- Это твои часы, дедушка?
- Они самые. Весь век по ним живу.
Гугуцэ сравнил дедушкины часы с отцовскими. Дедушкины, конечно, лучше. Ударь молотком по отцовским часикам, и ни минутки в них не останется. А в дедушкины из пушек бей - не разобьёшь. К тому же они и светят и греют. По ним живут и звери и птицы. А идут дедушкины часы без остановок, заводить их не нужно.
Гугуцэ так они понравились, что он даже ремешок выбросил.
И всё-таки однажды спросил у отца, много ли минут осталось в его часах, а если немного, то не нужен ли ему мальчик, который бы их выбросил.
Вместо ответа отец поглядел на часы и спрятал их под рукав.
- А дедушкины часы, - сказал Гугуцэ, - самые главные! Часовщик, когда делал твои, проверял их по дедушкиным.
Отец взял Гугуцэ на руки:
- Умница! Так и быть, отдаю часы!
Гугуцэ сразу пожалел о выброшенном ремешке и помчался его искать.
Вечером дедушкины часы ушли спать. А свои Гугуцэ держал у самого уха, никак не мог заснуть, боялся, что кончатся в часах минуты.
Но рано утром часики ещё тикали.
Положил их Гугуцэ на ладонь и бегом в село. Кого застал в постели, кого во дворе, кого у колодца, Гугуцэ всем показывал часики.
Немного минут в них оставалось, но этих минут хватило на то, чтобы всё село узнало, который час. Ведь большие дедушкины часы ещё не взошли на небо.
ДЕДУШКИНА ТРОСТЬ
И вот наступил дедушкин день рождения.
Мама Гугуцэ подарила дедушке рубашку, папа - домашние туфли, сестрёнка - цветы, а Гугуцэ - трость.
Цветы дедушка поставил в вазу, рубашку положил в сундук, а Гугуцэ он обнял левой рукой, потому что в правой была трость. Когда сели обедать, трость оказалась рядом с дедушкой, который только про неё и говорил. Отец хотел перевести разговор на туфли и всё поглядывал в сторону кровати, спрашивал, не дует ли дедушке в ноги, но дедушка вместо ответа показывал ему трость.
Читать дальше