Генри Винтерфельд: Детективы в тогах

- Какой врун! - презрительно фыркнул Флавий,

- И что тогда сделал твой отец? - Юлий хотел услышать продолжение.

- Он сам пошел в комнату Кая и привел его с собой. Кай был все еще в ночной рубашке и выглядел в самом деле испуганным. Отец очень строг с ним. Он подвел Кая к окну, показал надпись на стене и спросил: "Кто это сделал?" Сначала Кай слова не мог вымолвить от изумления, но потом вдруг вспылил и сказал: "Руф, сын Претония".

- Позор! Позор! - возмущению ребят не было предела.

- Предатель! - со злостью произнес насупившийся Муций.

- Мы должны наказать его, - сказал Юлий.

Скрестив руки, Муций постоял с минуту в раздумье. Затем он изрек:

- Мы изгоняем Кая. Ему не разрешается играть с нами, и никто из нас не должен с ним разговаривать.

- Для меня он не существует! - объявил Антоний.

- Я тоже с ним ни за что не заговорю, - заверила Клавдия, покраснев. Ей было явно стыдно за брата. - Уверена, что он соврал. Руф не такой. Он не стал бы пачкать краской стену святого храма. И на день рождения он подарил мне красивую куклу из слоновой кости.

- Но это на самом деле сделал Руф, - сказал Муций.

Клавдия уставилась на него, округлив от изумления свои большие глаза.

- Кай оскорбил отца Руфа, - объяснил Муций, - и они подрались. Прямо в школе.

- Вчера Руф написал на табличке: "Кай - болван", - добавил Юлий.

- И повесил табличку на стену, - сказал Флавий.

- А потом Ксантипп выгнал его из школы, - закончил повествование Публий.

Клавдия переводила взгляд с одного говорящего на другого, и на лице ее росла озабоченность.

- Выгнал из школы! - воскликнула она.

Мальчики знали, что Руф ей очень нравится, и Муций поспешил успокоить ее:

- Все не так плохо. Ксантипп простил его.

Лицо Клавдии просветлело.

- Тогда хорошо, - сказала она, но тут же снова забеспокоилась. - Отец ужасно зол, - заметила она. - Я пришла сюда, потому что думала, Руф с вами. Мне хотелось предупредить его.

- О чем? - поинтересовался Муций.

- Дело было так, - вновь принялась рассказывать Клавдия. - Отец Каю не поверил и велел позвать двух стражников, охранявших площадь ночью. Указав на стену храма, он спросил, знают ли они что-нибудь об этом. Стражники онемели. Потом один из них сказал: "Ничего подобного прошлой ночью не было". - "Как же так?" - спросил отец. "На стене ничего не было, - повторил стражник. - Мы довольно долго сидели как раз у этой стены. Ночью мы любим слегка перекусить немного хлеба, фиги, глоток-другой вина. Ярко светила луна, и мы бы обязательно заметили, если бы на стене было что-то написано". - "Когда это было?" - спросил отец. "Незадолго до наступления пятого часа ночи", - ответил стражник. "Ты видел кого-нибудь возле храма?" - продолжал допрос отец. "Никого, повелитель, - заверил стражник, - а потом мы ушли". Стражник спросил, должен ли он сообщить об осквернении храма, но отец приказал ему ничего никому не говорить. "Я сам займусь этим делом", - сказал он.

- Вот так-так! - пробормотал Флавий.

- Звучит не очень утешительно, - обеспокоенно заметил Муций.

- А что было потом? - спросил Юлий.

- Потом стражники ушли, - завершила свой рассказ Клавдия.

- Наверное, твой отец сам хочет наказать Руфа, - предположил Флавий.

Клавдия с сожалением покачала головой.

- Нет, - сказала она, - у него другой план. После того как стражники ушли, он спросил Кая: "Откуда ты знаешь, что это сделал Руф?" А Кай ответил: "Мы поссорились". - "Это не доказательство", - возразил отец. Но Кай стоял на своем. "Это был Руф, потому что это его почерк. Я знаю, как он пишет", сказал он. Услышав это, отец воскликнул: "Ну вот! Все ясно. Если это его почерк, то не может быть сомнений, что это его работа. Я сам сегодня отправлюсь к городскому префекту13 и обвиню Руфа в злостном осквернении храма".

Мальчики подавленно молчали. Городской префект был известен своими суровыми и крайне жестокими приговорами. Он был человеком, не знавшим сострадания.

- Ты думаешь, префект может сделать что-то ужасное с нашим Руфом? спросила погрустневшая Клавдия.

Муций мрачно кивнул.

- Он приговорил к смертной казни людей только за то, что те смеялись, когда мимо проезжал император со своей свитой.

- Но Руф всего-навсего мальчик! - вскрикнула Клавдия. - Префект не сможет вынести смертный приговор ребенку.

- А почему бы и нет? - вступил в разговор Антоний. - Детей часто казнят. Я сам однажды видел такую казнь. Трое мальчишек, не старше меня. Их обвязали тяжелыми цепями и сбросили в Тибр. Они кричали и барахтались в воде, а солдаты смеялись. Я кинулся к берегу, хотел попытаться спасти их, но было уже поздно, они утонули.