Юрий Вяземский - Прокол

Прошло пятнадцать минут. Никто не останавливался. Прошло еще десять минут. Сергей бесновался на обочине, голосуя проезжавшим мимо машинам, корчил умоляющие гримасы, кричал что-то, как будто это могло помочь, а за его спиной неподвижно стоял мальчуган.

- Если вы остановите машину, я убегу. Я быстро бегаю. Вы меня не догоните, - предупредил он.

- Догоню, не беспокойся, - сквозь зубы процедил Сергей. - Никуда ты, дрянь, не денешься! - Он ненавидел мальчишку за его ничем не объяснимое упрямство, за его беззащитность, за то, что машины не останавливались, что он, Сергей, опаздывал. Ему хотелось схватить пацана за шиворот, толкнуть, пихнуть коленкой под зад, ударить по лицу, швырнуть на землю, заставить замолчать, но он понимал, что ни за что не сможет этого сделать, и оттого еще больше злился и ненавидел его.

Из-за поворота показался грузовик. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Сергей встал посреди дороги. Грузовик затормозил в последний момент, едва не задев Сергея.

- Ты что, спятил?! - заорал на Сергея водитель грузовика, высунувшись из кабины.

- Я вас очень прошу! - умоляюще протянул к нему руки Сергей. Довезите пацана до Едрина. Или хотя бы до первого населенного пункта. Любого. У него велосипед сломался. Довезите, ради бога! Я вам заплачу!

Шофер не ответил. Он вылез из кабины, огляделся по сторонам, потом не спеша подошел к Сергею.

- Ты что, псих? - спокойно спросил он, окинув Сергея недобрым взглядом. - Или, может, шут гороховый?

- Нет, я просто...

- Ах нет. Ну тогда извини, конечно, - улыбнулся шофер и неожиданно ударил Сергея кулаком в зубы. Сергей сделал два шага назад и, не удержавшись на ногах, упал на асфальт. Лежа на дороге, он слышал, как хлопнула дверца кабины, как грузовик покатил дальше по шоссе.

Когда Сергей встал, грузовик уже скрылся за поворотом. На обочине лежал детский велосипед. Мальчишка исчез.

Вытирая разбитые в кровь губы, Сергей перешел через дорогу, поднял с земли свой велосипед, вскочил в седло и поехал вслед за грузовиком.

- Пошли вы все к черту! - говорил он сам себе, слизывая кровь и едва сдерживая слезы. - Все вы гады! Плевать мне на вас! Пропадите вы все пропадом! Мне какое дело?!.

- Пошли вы все к черту! - сказал Сергей и остановился. Он уже опоздал, и все теперь было бесполезно, бессмысленно, глупо. Он проиграл. Он проиграл.

...Да и не мог же он, в конце концов, бросить мальчишку одного! Разве мог он теперь от него уехать!

- Пропадите вы все пропадом, - повторил Сергей, слез с велосипеда и пешком пошел обратно, ведя велосипед за руль.

Мальчишка опять сидел на корточках на обочине и чертил прутиком на песке. Сергей подошел к нему, положил свой велосипед рядом с его "Школьником". Пацан поднял на Сергея виноватые, страдающие глаза.

- Дяденька, вы не подумайте, что я его испугался! Ни капельки. Я просто боялся, что вы меня посадите на машину... Поэтому я убежал в лес... За что он вас так? - спросил он, чуть не плача.

- Как за что? За то, чтобы под колеса не лез. Он же за это отвечает... Да и ты смылся в самый критический момент. Он, поди, подумал, что это я себя пацаном называю. Решил, что издеваюсь над ним... Он прав, в общем. Я бы на его месте, наверно, так же поступил, - устало сказал Сергей.

- Все равно нельзя людей бить! Все равно нельзя! - на одном дыхании выпалил мальчуган и вдруг заплакал, уткнувшись лицом в коленки и вздрагивая.

Сергею стало жалко пацана, захотелось успокоить его.

- Да брось ты, чудак-человек, - сказал он ласково. - Подумаешь, беда какая. Главное, за дело получил... Ты мне лучше скажи, сумеешь сам заклеить колесо?

Паренек мотнул головой.

- Эх ты, самодеятельность!.. Ну ничего, не волнуйся. Починим твою машину. У нас с тобой теперь много времени.

Через полчаса стало совсем темно. Но Сергей уже успел заклеить камеру и развести костер из сухих сучьев и лапника, которые натаскал мальчуган. Тот хорошо потрудился и теперь сидел довольный на бревне у костра, охранял огонь. Сергей приволок из леса три сухие елки, проверил камеру, лежавшую под прессом - между двумя валунами, - и подсел на бревно к пацану.

Ночь была тихой, пустой, теплой. На душе у Сергея тоже стало тихо и пусто. Он удивился этой неожиданной тишине.

Они смотрели на огонь и молчали. Мальчуган безмятежно улыбался, видимо, радуясь благополучно завершавшемуся приключению, а Сергей стряхивал с себя сухие иголки, ловил их на лету в кулак и бросал в костер.

- А ведь мы друг другу не представились, сэр, - вдруг сказал Сергей и подмигнул пацану. - Как тебя зовут?