Олег Косоруков - Дар красноречия – настоящее богатство!

Визирь решил, что у шаха Абдуррахмана есть осведомитель среди синарийцев. Но кто? «Ладно, разберемся», – решил он, – отложим это дело на потом».

На третий день в столице собралось всё войско. Город переполнился всадниками и пехотой. Жители соседних деревень изнывали под бременем приказа кормить солдат и лошадей. Наконец, однажды, ранним утром, шах отдал войску приказ готовиться к походу. А перед тем позвал к себе визиря, чтобы доверить ему управление столицей на время своего отсутствия. На что визирь (о, сын змеи, хитрый и вероломный!) с поклоном отвечал: «Я с честью принимаю твой приказ как признак наивысшего доверия!»

Для охраны и обороны дворца Абдуррахман оставил во дворце пятнадцать лучших воинов дворцовой стражи, приказав не покидать своих постов иначе, как если сам Аллах потребует к себе на суд их души. Он поручил дворецкому присматривать за Мусой с Махмуду. Затем, выпроводив из покоев придворных, завел Мусу с Махмуду в зал попугая и, потребовал торжественно поклясться: «Во имя блага царства в его отсутствие, и чтобы избежать всех бед из-за ошибок и необдуманных поступков, если заподозрят что-то неладное или чего-то не поймут, срочно советоваться с Аку, и в точности следовать его совету, пусть даже он покажется на первый взгляд абсурдным! Ослушаться Аку, – говорил он, – значит, меня не уважать! Перечить Аку – значит оскорбить мое решение!» Мальчики твердо обещали следовать указаниям отца и деда, поклявшись, что верно поняли его, и осознали важность приказания. Тогда шах обратился к попугаю, сказав: «Тебе оказано великое доверие! Готов ли ты принять его? Если так, то, да поможет нам Аллах! Хотя, ты волен высказать любое свое мнение».

«Будь уверен! Я прекрасно понимаю, ту честь, которую ты оказываешь мне, птице, доверяя самое святое – своих детей! И принимаю на себя ответственность за них. И, да продлятся годы твои вечно! – ответил Аку, – коль будет на то воля Аллаха, и ты, и я – мы справимся с задачей!»

Шах любезно поблагодарил Аку а, перед уходом заметил, как бы невзначай: «Да, вчера случайно встретил одного торговца. При нем была говорящая попугаиха. Так я её купил. Живите вместе! Надеюсь, она сможет окружить тебя должной заботой и вниманием!» Шах послал за птицей.

От счастья Аку «растекался лужей». Проливая на шаха елей благодарности и всяческих благословений…

Ударили походные барабаны. Шах покинул дворец и сел на коня. В этот миг коварный визирь во всеуслышание задал ему вопрос: «Да ниспошлет Аллах тебе победу! Неужто ты забыл об обещании своем? Что принц Махмуду возглавит войско в первом же походе?!»

Гневным взглядом, смерив визиря с головы до ног, словно пытаясь испепелить его, шах громко объявил: «Махмуду, вот твой конь! Садись в седло, мы отправляемся в поход!» Махмуду, словно ждавший этого приказа, с быстротой молнии вскочил на коня. Как ни жалко было шаху разлучать детей, но гордость не позволила ему изменить решение.

Муса закричал: «Я тоже еду! Дайте мне коня!»

Шах взглянул на сына с теплотой во взгляде, однако твёрдым голосом сказал: «Твое место, во дворце!» Муса стал возражать, кричать, упрямо требовать взять его с собой… И утверждать, что их с Махмуду нельзя и на минуту разлучать… Все напрасно! Шах был непреклонен в своем решении. Он кликнул стражников с дворецким и приказал держать Мусу. Беречь до его возвращения пуще глаза своего, предупредив: «Смотрите у меня! Муса не должен покидать дворец, ни под каким предлогом. Если же не уследите, всех казню!» Стражники по приказу шаха, втащили Мусу во дворец и заперли ворота. Войско Абдуррахмана двинулось навстречу синарийцам.

По уходу войска, визирь вернулся домой. Тут, вдалеке от чужих глаз, он дал волю чувствам. Он разразился злорадным хохотом. От радости скакал. Как же, его план почти удался! Решены сразу два из трех пунктов плана: он сумел заставить шаха разлучить Мусу с Махмуду, к тому же шаха тоже нет во дворце! Визирь стал обдумывать в деталях план убийства наследника, который должен быть осуществлён до возвращенья шаха. «Если мне удастся извести Мусу, то для меня не имеет значения, кто победит в войне: Абдуррахман или Абдул-Азиз, всё равно я стану шахом!» – упивался предвкушением визирь.

Не успела пыль осесть за войском шаха, визирь вызвал к себе четырёх громил, что состояли у него в охранной службе, и посулил высокое вознаграждение за их верную службу. Те, в один голос ответили: «Приказывай, наш господин! Мы выполним любое твоё желание! Будет на то воля Аллаха или нет!»