Елена Габова - У чуда две стороны

А потом я подумала и решила, что показать Жене мою заметку все-таки следует. А то как-то нечестно. Вдруг пропустит? Она же молодая, должна все понимать. И сам по себе материал правильный: автор осуждает воришек и хвалит тех, кто помогает девчонкам.

Теперь нужно было собрать другие материалы. Не выпустишь же газету с одной заметкой. Это будет просто листовка! Я позвонила Вере Долговой и Тимке Невезучеву и загрузила их. Тимка сказал, что его камера всегда готова и что он хоть завтра все, что надо, снимет. А Вера ответила, что будет думать.

Теперь за Никиткой бежать. Бедняжка уже ждал, когда его заберут. Сидел в раздевалке на низенькой скамейке у своего шкафчика с нарисованной на нем пчелой, с голыми ногами, в сандалетах, но шапку уже надел и шарф накрутил на шею.

– Ты чего тут, Никит?

– Домой хочу.

– Хотел бы себе в группе.

– Там Владик меня бьет.

– Как это – бьет? А ну подай его сюда!

– Не-е, Маш, не надо.

– Позови, говорю!

Никита нехотя потащился в группу. Шарф с шеи раскрутился, и конец хвостом волочился по полу. Мама связала. Длинный, с бахромой. Мне бы тоже такой подошел, я бы не отказалась, но мне не предложили.

Вышел Никита вместе со шкетом-скелетом. Драчун Владик был маленьким, щупленьким. Непонятно было, как эта инфузория обижала нашего крупного Никитку?

– Ты Владик?

– Владик Чудинов.

– Ты что ребят обижаешь?

– Нет.

– А ну беритесь за руки, – приказываю ребятам.

Малыши послушались.

– Пожмите их. Как мужчины – крепко. – Мужики потрясли ладошками.

– Все! Между вами – мир-дружба! Навсегда! Поняли?

Оба кивнули и разошлись.

Вышли с братом на осеннюю улицу. Никиткины резиновые сапожки с батарейками в подошвах. При каждом шаге они светились оранжевым светом и придавали яркости темному грязному асфальту, засыпающим деревьям без листвы, серым зданиям и такого же цвета голубям, расхаживающим по лужам. Никита в вязаной колпачком шапке был похож на ракету, а сапожки с оранжевыми огоньками – напоминали ступени, которые вот-вот вознесут его к вершинам домов. Он полетит над нашим новым районом, и его светлый шарф будет развеваться, как у Маленького Принца. И вообще Никита на Маленького Принца похож, у него такие же светлые кудрявые волосы.

– «Киндер-сюрприз» купишь, Маша?

– Нет. «Чупа-чупс» куплю, так уж и быть. («Чупа-чупс» дешевле.) – Я привлекла Никиту к себе и завязала покрепче шарф.

– Хорошо. – Брат расплылся в улыбке. Хоть что ему купи, хоть пуговицу, он будет счастлив.

Зашли в супермаркет, купили ему «чупик».

Возвращались домой не спеша. Не холодно и не тепло. Предзимье. Под ногами осенние листья, истоптанные прохожими. Жалко их. Летом красовались, шумели на ветру, радовали людей, а потом под ноги прохожим шлеп. Что-то в этом есть несправедливое. Свернули на улицу, на которой еще недавно росли старые тополя. В этом году их спилили. Мне было их жалко даже больше, чем листья. Район новый, и деревьев еще негусто, и пусть бы тополя красовались. В июне они пылят пухом, но это ведь недолго… А пух такой замечательный, как будто выпадает теплый снег. В одной книжке читала, как мальчишке связали из тополиного пуха рубашку и в ней он летал над городом и совершал разные чудеса. Но пух от наших тополей многим не нравился, и вот деревья спилили… Сейчас от них остались только пни.

– И зачем тополя спиливают? – грустно спрашиваю Никиту.

– Наверное, чтобы проводам не мешали, – серьезно отвечает братишка.

– Нет же тут никаких проводов.

– Ну, может, для бабушек. Чтобы на пеньках отдыхали.

Я засмеялась. Наивный у меня брат. Но шестилетке простительно. И он добрый, шпингалет этот.

Со следующего дня я начала бурную деятельность. Даже не стала обращаться за помощью к Вере и Тимке. Уговаривать и объяснять дольше, чем сделать самой. Поначалу боязно было заходить в другие классы. Чужие классы для нас вообще чужие галактики. Первый класс, в который я зашла на перемене, был девятый «А». Там сидели несколько парней. Конечно, они на меня сразу уставились. Я поздоровалась и протараторила:

– Ребята, у вас есть новости? Я из школьной газеты, ну, как бы корреспондент.

– Не, у нас нет, – лениво ответил патлатый парень. У него во рту была жевательная резинка, и между словами он противно чавкал. – У нас рутина одна.

– Учимся, не покладая рук, – добавил другой.

– И ног, – третий.

– Может, у вас какие-то соревнования были или экскурсия? – подсказала я тему.

– Соревнования? – Патлатый почесал затылок и снова зачавкал. – Ага, были. Кто из нас больше жвачек сжует за переменку…