Слышит голос:
– Не ходи за порог, коль не знаешь дорог.
Задрожала Серафима, а голос опять:
– Сиди тихо до утра, устал я, спать мне пора.
Послушалась, прикрыла дверь, сердце от страха не унимается. Шуршит кто-то рядом, тоже без сна мается.
До рассветных птиц девонька не сомкнула глаз. От каждого звука тряслась и обмирала не раз.
С солнышком распахнулась дверь, на пороге туесок с мёдом – глазам своим верь.
Хлебнула угощение и замерла: над дверью висит паутина, на ней качается пребольшая Паучиха. Качается тихо, да не случилось бы лихо.
– Не боишься меня, голубоглазая? – спрашивает Паучиха.
– Чай, не кусаешься, вон, как славно на паутинке качаешься, – отвечает Серафима, сама думает: не снится ли ей: Паучиха, беседа с ней?
– Не боишься, разговору не дивишься, а ведь ты у Медведя сотый пойманный трофей. Отдаст он тебя Лесной Хозяйке, злодей. Будешь в наказание зверушкой какой, Мышкой серой или рыжей Лисой.
– В чём моя вина? – спрашивает Серафима. – Шла по лесу одна. Ветки не сломала, травы не примяла. Орехи собирала, и те растеряла.
– Орехи хороши для утехи, – согласилась Паучиха. – Хозяйка ничего в лесу брать не велит, Медведь зорко сторожит. Скажу без утайки, строгий сторож у Лесной Хозяйки. Только, он не Медведь, а заколдованный человек сроком на век. Он дровосек, пришёл в лес, рубил дерева топором, крошил пеньки колуном, костёр запалил, тем Хозяйку и разозлил. В дикого зверя она дровосека превратила, да наказ дать не забыла: быть ему Медведем век, но, если поймает он сто человек за провинность в лесу какую, снимет она чару злую. Ты и есть тот сотый человек, а Медведю зверем уж не быть наречённый век. Молчишь, испугалась, голову опустила, все слова забыла? Не кричишь, слёзы не льёшь? Иль смирилась, что в лесу пропадёшь?
– Что говорить? Видно, тому быть, – вздохнула Серафима. – Некому за меня заступиться, а слёзы, что водица. Судьба такая, не мать родная, мачеха злая.
– Что орехи собирала, грех небольшой, – говорит Паучиха. – Подумала я: вот что мы сделаем с тобой. Научу тебя, голубоглазая, паутину плести, глядишь, простит Хозяйка, подожди, не грусти. Паутина в лесу вредных мух и комаров собирает, Хозяйка от них сильно страдает. Садись, да прилежно учись.
Девонька смышлёная оказалась, ловко в её руках тонкая ниточка-паутинка держалась. Выплетались узоры, радующие взоры.
Паучиха похвалила:
– Вижу, ты не бездельница, хоть и маленькая, а рукодельница. Как картинка твоя паутинка-кружевинка. Тут немного поправь, с этого края петельку убавь. Ах, славная у меня ученица, будешь знаменитая мастерица.
Паутина получилась не простая, кружевная. По краям цветы расцвели, в серединке, как живые, невиданные птицы. Сказка вывязалась у юной мастерицы.
Развесила Серафима паутинку на берёзке светлой, Паучиха расправила её ловушкой незаметной.
Говорит:
– Жди, девонька, что решит про тебя Хозяйка Лесная, она справедливая, не злая.
Вздыхает Серафима:
– Что ни решит, всё одно: домой мне вернуться не суждено. Нет у меня матушки и отца, прежнего дома, милого крыльца. Родители в лесу пропали, люди говорили, волки их задрали.
– Задрали волки? Глупые толки, – отмахнулась Паучиха. – Помню, муж с женой приходили, ночью костёр запалили. Живы они, это не байка, наказала их за огонь Хозяйка. Скачут теперь два зайца в лесу, дразнят кумушку рыжую лису.
Охнула Серафима: заколдованы родные, вот горе. Как же их вернуть? Дело непростое.
Затрещали ветки, из-за кустов Медведь вышел. Присел в сторонке, весь разговор слышал.
Говорит:
– Девоньку голубоглазую жалею, всей душой за неё болею. Похожа она на доченьку, Василинку, мою кровинку. Как она, что с ней, не обидел ли какой злодей? Без отца растёт целый год. Кроме неё, на ум ничего не идёт.
– Плачешься, – укорила Паучиха. – Зачем в лесу костёр жёг?
– Шибко замёрз, потерпеть не смог.
Рассердилась Паучиха, говорит:
– Малый костерок может спалить большой лес! Оглянись: травы ковром, дерева до небес! Нельзя в лесу быть огню! Тебе вечный запрет и никому не велю.
Заревел Медведь, слезами залился, низко поклонился.
– Чую, ты и есть Хозяйка Лесная, будь справедливая, не злая. Отпусти сироту, прошу, за неё отслужу. Оставь меня Медведем на век, давно я не человек.
Задрожала земля, затряслись на деревьях листья. Обернулась Паучиха красавицей писаной – Хозяйкой Лесной.
Платье на ней из голубых колокольчиков-перезвончиков. На голове венок из цветов – подснежников, нежных ромашек, из листьев жёлтых и багряных, да веточек зимних духмяных. Все времена года в венке переплелись, крепко срослись.
Читать дальше